Энцо Бьяджи - Причуды любви

Но вернемся к его путешествию. В 1921 году он привез в Москву оборудование для полевого госпиталя и машину «скорой помощи». «Ни у одного из встреченных мною людей я не видел на лице улыбки», — пишет он в своих воспоминаниях.

По улицам бродили рахитичные дети — живые скелеты. В гостинице, где он остановился, массовый характер приобрела охота на блох.

Хаммер решает учить русский язык (в школе им преподавали немецкий и французский), ставит себе за правило каждый день запоминать по сто русских слов. Впоследствии это ему очень пригодится.

Вскоре он едет на Урал, в Екатеринбург, знаменитый тем, что здесь была расстреляна царская семья. Здесь, как встарь, процветает пушной промысел. Правда, полуголодной России не до норок, соболей, и потому все это богатство сваливается в кучу и гниет. Хаммер уже научился с ходу видеть свою выгоду и предлагает советским властям обменивать ценные меха на зерно.

А еще на Урале богатейшие залежи платины, изумрудов, меди, асбеста — почему бы и этим не воспользоваться?

Он с привычной хваткой берется за дело, и в один прекрасный день его предприимчивость обращает на себя внимание вождя мирового пролетариата. В своем описании Ленина Хаммер отнюдь не склонен к мифотворчеству. «Ростом ниже, чем я предполагал, — примерно метр шестьдесят, большая голова, рыжеватая бородка. Он встретил меня в темно-сером костюме, белой сорочке и черном галстуке. Разговаривал очень любезно и только по существу».

Ленин изложил ему свой взгляд на развитие отношений между Советским Союзом и Америкой — двумя великими державами, а затем сделал заманчивое предложение: взять в концессию разработки асбеста.

Так первый капиталист Запада ступил на землю большевиков. Хаммер на своей шкуре испытал, что значит советская бюрократия, «одно из наших проклятий», как выразился Ленин. Познакомился он и с Троцким (тот поделился своей уверенностью, что революция в недалеком будущем достигнет статуи Свободы), и с Дзержинским, главой Чека, который без колебаний расстреливал воров и волокитчиков.

При всем том американскому бизнесмену удалось не запутаться в тенетах государственных учреждений; через короткое время он представляет в Стране Советов ни много ни мало тридцать семь американских фирм, начиная с «Форда», поставляющего в Союз трактора и автомобили, и кончая фирмой «Ундервуд» (пишущие машинки). А оплата за поставки — все те же меха, полезные ископаемые, произведения искусства. Однажды Хаммер принял в оплату тонну черной икры.

В другой раз он подметил, что в писчебумажных магазинах нет даже простых карандашей. Энергии его нет пределов: он создает в Москве карандашную фабрику, и много лет спустя Никита Хрущев ему расскажет о том, как учился писать «хаммеровским» карандашом.

Арманд Хаммер не боится предоставлять Советскому Союзу займы и кредиты. Он делится опытом сотрудничества с большевиками: по его отзывам, они хитры и несговорчивы, но данное слово держат. Один из них — армянин по фамилии Микоян — прожженный хитрец.

При Сталине сотрудничать стало невозможно, и Хаммер свернул всю свою деятельность, зато с Хрущевым он достиг полного взаимопонимания. Никита Сергеевич в знак признания его заслуг перед Советской страной подарил ему золотую ручку с вмонтированной рубиновой звездочкой. А Хаммер взамен пожаловал премьеру быка Ангуса, зная, что американские бифштексы Хрущеву очень по вкусу. Следующий советский глава, Брежнев, также удостоил бизнесмена высокой награды (к слову сказать, ордена и медали — слабость Хаммера).

А еще он любит состязания. Так, с маниакальным упорством гонялся он за одним быком, которого у него увели из-под носа на аукционе, и в конце концов добился своего, заплатив бешеные деньги — сто тысяч долларов. Причем через три года этот великолепный производитель принес ему доход в два миллиона долларов. Нечто подобное произошло и с «Оксидентал петролеум», нефтяной компанией, которую он приобрел, когда она была в состоянии финансового краха. При первом же бурении были открыты громадные залежи черного золота; сегодня компания занимает восьмое место в мире по добыче нефти.

И так ему везло во всем. Он вложил 750 тысяч в разорившуюся вещательную компанию Эм-би-си, а потом перепродал ее за миллион тридцать тысяч; он проник в Ливию еще при короле Идрисе и не потерял своих позиций при Каддафи; он отлично ладит с Израилем и даже с колумбийскими террористами: кое-какие поставки на льготных условиях — и те в благодарность не трогают его буровых вышек.