Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 2

У гостиницы я расплатилась и прошла к лифту. Я шла как во сне, окружающий меня мир казался таким далеким, будто я смотрела на него сквозь перевернутый бинокль; я не слышала, что говорят люди.

Открыв дверь своим ключом, я вошла в комнату. Там лежала записка. В ней было написано:

«Моя дорогая Вики, не верь тому, что говорит твой отец. Конечно, мне было бы лучше не связываться с Шайном, но я знал, что твой отец обманывает меня, и Шайн был моим последним шансом достичь мира в своей душе, чего я хотел так долго и страстно.

Однако теперь я знаю, что в этом мире нет справедливости. Я никогда не смогу оправдаться перед своим отцом в том, что не исполнил свой долг перед ним, так же как не смогу исправить того, к чему привел тебя, веря, что дам тебе счастье, которого ты заслуживаешь. Теперь я понимаю, что мы обманывали себя, полагая, что наш брак может быть счастливым. Я не стою тебя, не гожусь для жизни. Демон насилия не дает мне жить.

Мне удавалось как-то жить до сих пор лишь потому, что я направлял насилие наружу. Это позволяло мне быть в ладу с самим собой. Но теперь, когда мое самолюбие ущемлено, насилие обратилось внутрь меня. Возможно, это и есть то, чего я хотел. Иногда смерть не есть худшее для человека. Жизнь с тем, что осталось ему, — хуже.

Я так тебя люблю, что не могу до конца поверить в то, что ты разлюбила меня. Но даже если это случилось, пожалуйста, прости меня за все то горе, что я причинил тебе, и поверь, я ухожу во мрак с мыслями о тебе и о тех радостных мгновениях, что я пережил с тобой.

Я вошла в ванную и опустилась на колени перед красной от крови водой. Его тело еще не остыло, но он был мертв. Прижавшись к нему щекой, я поглаживала его волосы и видела умирающего в Далласе Кеннеди, платье Джеки, испачканное кровью, грязную войну во Вьетнаме и горящие города Америки. На фоне проносившихся передо мной картин насилия мы со Скоттом уже не были в центре, а растворились в потоках крови, насилие надвигалось на нас, чтобы разрушить и поглотить наши жизни.

Я сказала вслух:

— Мне необходимо увезти его в тихое место.

Вдруг меня охватила страстная жажда покоя и тишины. Невозможно было больше терпеть насилие. Прочь, куда-нибудь подальше. Надо все начать сначала, но как это сделать, как выпутаться? Я все еще стояла на коленях перед кровавой ванной, гладила его темные волосы и, наконец, сказала:

— Надо что-то сделать.

Я пошла обратно в комнату, повесила на ручку двери снаружи табличку со словами «не беспокоить», и села на диван.

Некоторое время я так сидела. Начало темнеть. Я размышляла, надо ли звать полицию, но не было сил ни с кем разговаривать. Естественно было бы обратиться к отцу, но я не могла. Ни к нему, ни к кому-либо еще.

Стало темно, и я включила свет. Направилась к ванной, чтобы еще побыть с ним, но почувствовала вдруг, что не в состоянии открыть дверь. Я услышала свой голос: «Скотт мертв», — и как бы увидела себя в большом зеркале, увидела женщину в синем платье, всеми брошенную, раздавленную прошлым, парализованную настоящим и неспособную заглянуть в будущее.

— Скотт мертв. Мертв. — Я подумала о похоронах и обрадовалась тому, что знаю, где должна его похоронить. Надо только перевезти его в Англию. Наверное, это будет непросто. Я поняла, что мне необходима немедленная помощь, и мне сразу стало намного легче. Я подошла к телефону и попросила соединить меня с домом Себастьяна в Кембридже.

Себастьян сразу же взял трубку.

— Привет, это я. Послушай, извини, что я беспокою тебя, но умер Скотт — самоубийство, — и я не знаю, что делать. Я сейчас с ним и никак не могу сообразить, как перевезти его в Мэллингхэм. Может быть, ты поможешь. Я не могу просить об этом отца. Ты понимаешь, не могу.

— Подожди, давай разберемся и будем делать все по порядку. Ты уверена, что он мертв?

— Да.

— Ты сообщила в полицию?

— Нет еще.

— Где ты?

— В номере Скотта в «Карлайле».

— Хорошо. Теперь слушай меня и делай, как я скажу. Собери все свои вещи, а ключ оставь в спальне. Ясно? Хорошо, сделай это и возвращайся к телефону.

Я так и поступила.

— Молодец, — сказал Себастьян и продолжал. — Теперь осторожно выйди из гостиницы и иди домой, такси не бери. Никто не должен знать, что ты была в «Карлайле». Если у тебя это получится, то полиция начнет расследование с банка на Уиллоу- и Уолл-стрит, а там обо всем позаботится твой отец, прежде чем полиция доберется до тебя.

— Я поняла.