Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 2

— И вы можете передать своему отцу…

— Дверь позади вас. Пожалуйста, уйдите.

— Черт с вами и со всей вашей проклятой бандой вонючих снобов! — крикнул Доналд Шайн, уходя из моей жизни, и, после того, как дверь с шумом захлопнулась за ним, я осталась, наконец, одна в окружении обломков прошлого.

Спустившись по лестнице, я поймала такси и велела отвезти меня на Уиллоу- и Уолл-стрит. Мое спокойствие улетучилось, и страх опять стал душить меня, приводя в паническое состояние. Я твердо знала только одно: нужно немедленно разыскать Скотта.

— Мэм? — спросил меня новый молодой охранник у входа в банк. — Чем я могу вам помочь?

— Я хочу видеть мистера Салливена; это один из партнеров, высокий темноволосый сорокалетний мужчина. Он должен был прибыть сюда около получаса назад.

— Он уехал, мэм.

— Уехал? Вы сказали, уехал? Вы уверены? Ну, ладно, тогда мне надо повидать отца, мистера Ван Зейла.

— Мистер Ван Зейл тоже уехал, мэм. Он уехал на своем автомобиле сразу за мистером Салливеном.

— Понятно. Мне немного не по себе. Я посижу. Здесь есть стул?

Он поспешно отвел меня во внутренний вестибюль, где я упала в кресло и стала глядеть на колонны, обрамлявшие огромный холл. Пока я боролась с тошнотой, ко мне подошел один из служащих.

— Вики! С вами все в порядке?

— Питер… Я чувствую себя ужасно. Не найдется ли немного коньяка? Я знаю, что отец уехал, но, может быть, я немного посижу в его офисе…

— Конечно. Я отведу вас туда. Может быть, вызвать доктора?

С трудом выговаривая слова, я ответила, что в этом нет необходимости.

Мы шли через большой зал; я шла с опущенными глазами, чтобы не встречаться взглядом с сотрудниками банка. Кабинет моего отца находился в глубине здания. Очутившись там, я отпустила моего сопровождающего, выпила коньяк и рухнула в кресло за письменным столом. На столе стояло несколько телефонных аппаратов. Я сняла наугад трубку и через минуту получила сигнал.

Портье в «Карлайле» сказал, что Скотт еще не вернулся. Минут через пять я снова позвонила, но безуспешно. Тогда я позвонила отцу.

Он только что вошел в дом.

— Вики? — спросил он, когда дворецкий передал ему трубку…

— Да. — У меня не было сил продолжать разговор.

— Ты где?

— На Уиллоу- и Уолл-стрит.

— Ты разговаривала со Скоттом?

— Нет. С Доналдом Шайном.

Отец коротко сказал:

— Я немедленно еду. Оставайся там. Сейчас буду.

— Папа…

— Что тебе известно?

— Все. О, Боже, все…

— Тогда ты понимаешь, что у меня не было другого выхода…

— Нет, нет, ты же не выкинешь его, а, папа? Скажи, что нет!

— Это зависит не только от меня, Вики. Не в моей власти выгнать его до Нового года, но, поскольку все партнеры знают о его предательстве и о том, какой вред нанесен не только «Трасту», но и всей фирме…

— Папа, не делай этого. Прошу тебя. Ты должен восстановить его в правах. Он не сделал бы этой ужасной ошибки и не стал бы путаться с Шайном, если бы по недоразумению не был убежден, что ты хочешь разделаться с ним…

— Успокойся, Вики. Ситуация не так плоха, как ты думаешь. Скотт, конечно, понимает, что у меня нет другого выхода, кроме как выгнать его; когда он явился ко мне, то был готов к худшему. Не было никакой мелодрамы — все наоборот! Мы спокойно поговорили, и я предложил ему помощь в устройстве на работу. Я также дал ему понять, что, хотя наше сотрудничество невозможно, ради тебя я хочу сохранить с ним дружеские отношения. Все поправимо, Вики! Конечно, это катастрофа, но мы выберемся. Ты слышишь? Ты слушаешь меня? Выберемся, Вики! Все идет…

Я повесила трубку и снова набрала номер Скотта, и опять — молчание. Я чувствовала, что мне необходимо мчаться туда, но когда я поднялась со стула, все поплыло у меня перед глазами. Я снова упала на стул, налила себе еще коньяка. Одна мысль неотвязно сверлила мне мозг: я не верю отцу. Ни одному его слову.

Я посмотрела на стол. У меня было такое ощущение, будто я ищу что-то, но я не знала что. Лежали какие-то письма, стояла фотография Алисии, моя, кожаная шкатулка, две папки, и почему-то громадная серебряная сигаретница. Мой отец никогда не держал сигарет, и посетители не отваживались курить в его присутствии.

Я подняла крышку.

— О, Боже, — сказала я, и при звуках моего голоса заработал крошечный магнитофон.

Оказывается, я обнаружила последнюю игрушку моего отца.

Какое-то время я повозилась с магнитофоном, но все-таки нашла нужные кнопки и включила его. То, что я услышала, было ужасно.