Елена Лобанова - Фамильные ценности

– Подождите! – закричала Зоя. – Не надо баллон! У меня другое предложение.

И все вдруг притихли. Сначала замолчали сидящие рядом, потом те, кто подальше, зашикали на соседей и, наконец, самые дальние как-то усмирили самых весёлых – и все глаза устремились на невесту. Да и как же было не смотреть на неё, когда она быстро шла через зал к маленькой сцене – лёгкая, молодая, улыбающаяся, в невиданном своём переливающемся платье и с розой в волосах, а следом спешили два красавца-кавалера: жених и ещё один юноша – неужто Пашка? Кавалеры несли внушительных размеров сундук, обтянутый синим атласом и снабжённый новеньким сияющим замком.

Теперь Зое нисколько не было страшно. Как при выходе на сцену – при объявлении пьесы, сто раз обыгранной во множестве залов с неизменным успехом.

Хотя именно об этом номере можно было с полным правом сказать – «Исполняется впервые!»

– Свадебный аукцион! – схватив микрофон, провозгласил Пашка, но, не выдержав обилия внимания, покраснел и сунул микрофон Дмитрию.

Жених степенно принял устройство и, пробормотав «Раз… раз», прокашлялся и объявил не без торжественности:

– Эксклюзивный аттракцион! Только сегодня и только у нас! Впервые в истории двух семей – распродажа фамильных ценностей!

И протянул руку, указывая на сундук.

Но Зоя и Пашка замешкались с замком. Тот не поддавался. Ключ вставляли так и этак, дёргали дужку замка, нажимали то с одной, то с другой стороны.

– Семейные реликвии! – добавил Дмитрий, отвлекая внимание публики.

Однако публика слегка взволновалась. Раздались выкрики:

– Помочь, ребята?

– Заело, видишь!

– Правда ценности, что ли?

– Та розыгрыш это! Аттракцион, тебе ж сказали!

– Да что ж за руки у невесты! Павлуха, нажимай же ж хоть ты!

И в этот момент замок щёлкнул. Пашка ойкнул. Зоя осторожно вынула замок из петли. И вместе они наконец распахнули сундук.

– Раскошеливаемся, гости дорогие! – грянула с другого конца зала Люси. – Готовим баксы, евро, ну и родные деревянные-оловянные!

Пашка вынул длинную блестящую трубочку, перевязанную алым бантом. Зоя передала её Дмитрию и что-то шепнула. Дмитрий поднял руку, призывая к тишине.

– Тот, кто решится приобрести эту вещь… так, я не понял – все меня слышат?

– Та все! Все!!! – завопили гости вразнобой.

– …тот обеспечит себе уважение детей, внуков и всех последующих поколений! – пообещал жених голосом кудесника из «Вещего Олега». – А может быть, даже вечную жизнь! По крайней мере в памяти потомков…

Публика молчала, напряжённо осознавая услышанное. Кто-то хихикнул. Людмила вскрикнула звонко:

– А цена? Начальная цена!

Жених с невестой растерянно переглянулись.

– Двадцать рублей! – нашёлся первым Пашка.

– Тридцать! – тут же перебила Надя.

– Тридцать пять… сорок! пятьдесят! – подхватили с разных концов стола.

Трубочка была продана за триста рублей. Надя не уступила-таки никому!

Разрезал алую ленту Серёга.

– Не спеши… покромсаешь! – инструктировали его со всех сторон. – Вдруг там доллары!

– Баба Катя, отодвинься! Не видно ничего из-за твоей головы!

– Да тут какая-то картина! Смотри!

– Осторожней разворачивай!

И когда была содрана фольга и бережно развёрнута трубка, оказавшаяся листом ватмана, глазам присутствующих открылся тополь.

То был не пирамидальный, свечкой устремлённый ввысь, а мощный, раскидистый и ветвистый тополь – не иначе как тот самый, что красовался в родительском дворе во времена Зоиного детства! Ветви его, осенённые густой и плотной, весело трепещущей весенней листвой, несли на себе ещё и дополнительную нагрузку – таблички. Каждая табличка заключалась в затейливую кружевную рамку, и на каждой значились фамилия, имя и отчество. Были тут мужчины, женщины и дети; присутствовали дяди и тёти, бабушки и дедушки. И даже несколько прапрадедушек с прапрабабушками уютно устроились в густой кроне среди потомков.

Вокруг дерева парили, взявшись за руки, розовые младенцы-ангелочки, и деловитые купидоны там и сям доставали из колчанов и прилаживали к лукам золотые стрелы. А выше блестящие звёзды, солнце и молодой месяц в гармоничном единстве вели над тополем хоровод.

Одним словом, генеалогическое древо было исполнено по всем правилам искусства. И глядя на него, оставалось только ахнуть:

– Это что же… кто ж такое нарисовал?

– Авторская работа известного российского художника Николая Селезнёва – кстати, присутствующего здесь! – объявил жених.