Елена Лобанова - Фамильные ценности

И услышав это, Зоя тоже неизвестно почему расхохоталась с радостным облегчением.

– А я тут как раз мимо проходил, – продолжал Дмитрий тем же беспечным тоном, – и думаю: попробую позвонить!

– Отлично слышно! – уверила Зоя. – А у нашего… домашнего, я имею в виду… иногда звонок барахлит. Нам звонят, а мы – без понятия!

– Так есть же такая кнопка на дне! – определённо, у него было отличное настроение. – Или такой маленький рычажок с обратной стороны. Наверно, просто не на месте стоит. Я могу посмотреть, хочешь? Тем более что я тут практически рядом…

На последней фразе голос его просительно дрогнул. Или ей показалось?

«Ох, смотри! Налево пойдёшь… в смысле, брякнешь сейчас «Ну, если не трудно…» – пожалеешь!» – в ту же минуту угрожающе подсказал ей другой, ВНУТРЕННИЙ голос. С очень знакомой интонацией.

Услышав его, она упрямо сдвинула брови, выпрямилась и произнесла с вызовом:

– Ну, если тебе не трудно…

Следующие две минуты она провела исключительно активно. И в начале третьей, стоя перед зеркалом в прихожей в брюках и водолазке и поправляя чёлку, твёрдо пообещала самой себе – а может быть, ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ:

– Я просто посмотрю ему в глаза!

Сдвинула брови и добавила высокопарно:

– И его участь будет решена окончательно и бесповоротно.

А ещё через несколько секунд, услышав шаги по лестнице, она тихонько щёлкнула замком. И он, помедлив, ступил на порог – тот самый обычный, ничем не примечательный человек, сотрудник архива и автор диссертации о кольцепрядильных механизмах.

Тот самый спутник её детства…

Пожалуй, в нём сохранилось что-то от мальчишки, быстро подумала она. Вот эта манера сжимать руки и нерешительный взгляд… И даже не то что нерешительный, а упорно избегающий её взгляда, шарящий по углам. А выражение? Кажется, как раз про такое говорят – «на нём просто лица нет»!

Да что это с ним? Боится её, что ли? Вот этот взрослый человек с проседью в волосах и новеньким сотовым в руках?!

– Ну, проходите… проходи, – предложила она, и всю напряжённость вдруг как рукой сняло. – Телефон у нас в кухне. Может, чайку?

И пока он вертел в руках телефон, а на плите закипал чайник, разговор завязался как-то сам собой.

Никакая посторонняя женщина на сей раз не пыталась овладеть беседой вместо Зои. Да и не допустила бы она никого в свои детские воспоминания!

Безо всякого постороннего вмешательства они перечислили деревья, что когда-то росли в старом дворе, включая так и не прижившиеся две голубых ёлочки, и все цветы, которые росли на клумбах, включая вечные петунии. Выяснили, что самая вредная старуха, Патрикеевна – и это, между прочим, её настоящее отчество! А ты не знал? – которая вечно скандалила с детворой из-за своих двух грядок с морковкой, взяла к себе одного внука, когда дочка родила третьего, и сама воспитала, несмотря на то, что у того подозревали церебральный паралич! А он то ли нормальный был, но просто слабенький, то ли Патрикеевна его как-то выходила своим морковным соком, но сейчас здоровенный такой новый русский, еле в свой джип влезает! И своих детей трое – это у них, видно, семейная традиция!

Потом вспомнили, кто и куда из города уехал, и сошлись во мнении, что зря, потому что дома , как говорится, и солома едома . Эту пословицу Зоя никогда не слышала и очень удивилась, что люди, оказывается, вполне серьёзно разрабатывают научные темы вроде «Использование глагольных форм причастия и деепричастия в русских пословицах и поговорках».

За чаем принялись оживлённо обсуждать «Фантомаса», «Фантомас разбушевался», «Ромео и Джульетту», которые, как выяснилось, оба смотрели в одном и том же кинотеатре – в новой тогда «Авроре».

И как раз когда добрались до «Анжелики – маркизы ангелов», в дверь кухни всунулась лохматая Пашкина голова и пробурчала недовольно:

– А чё так громко? Здрасьте, дядь-Дима…

При этом явлении собеседники враз онемели и остолбенели. «А ведь и вправду – ЗАБЫЛА, что есть сын!» – пронеслось в голове у Зои.

Что пронеслось в голове у Дмитрия, она не знала.

Однако забытый сын поморгал сонными глазами, повёл туда-сюда всклокоченной башкой и вдруг буркнул:

– Ну, вы это… извините, короче, что помешал…

И скрылся.

Собеседники дружно перевели дыхание. И посмотрели друг на друга, как обвиняемые на скамье подсудимых – при известии о помиловании.

– Хороший парень, – вымолвил Дмитрий.

Однако этот краткий эпизод почему-то отнял у них слишком много сил. И далее беседа стала как-то чахнуть. Обнаружилось, что чай был допит и воспоминания детства как будто тоже исчерпаны.