Эдуард Зубов: Случайная любовь

– Чему смеетесь? Вовсе не смешно! – сказала она, поперхнулась водой и раскашлялась. – Чуть из-за вас не захлебнулась!

– А здесь не глубоко, – сказал Сережа, подплыв к девочке совсем близко. – Хотите, померю? – и улыбнулся. Обычно он трудно знакомился с девочками, не шли на язык слова, а с ней получалось не только легко, но и как-то весело.

Она, видимо, опасаясь ещё раз поперхнуться, ничего не сказала, лишь с любопытством и доброжелательно посмотрела на него.

Сережа вытянул над головой руки и столбиком пошел ко дну. На глубине его ноги обожгло холодом, но до дна он не достал. Выныривая, Сережа в воде открыл глаза, увидел силуэт девочки, которая продолжала плыть «по-собачьи» и, энергично работая руками и ногами, желая разглядеть с близкого расстояния каждую часть её тела, устремился за ней, но прогретая солнцем вода была не слишком прозрачной, она уже начинала «цвести», к тому же, поравнявшись с ней, уже нужно было, чтобы не задохнуться, выныривать, и ему ничего на этот раз не удалось разглядеть.

– Не достал, глубоко, – вынырнув в полутора метрах от неё, часто дыша всей грудью, сказал Сережа.

– А я думала, вы достанете, – ответила кокетливо она.

– Здесь середка, самая глубина, – Сережа проплыл несколько метров вперед и опять столбиком ушел под воду. До дна было метра три, и опять бьющая из родников вода опалила на глубине его тело. Коснувшись ногами дна, он согнул их в коленях, резко оттолкнулся и, как пробка из шампанского, вылетел, чуть ли не по грудь на поверхность

– Метра четыре с половиной, – игривым тоном заметил он.

– Нет, правда? – посмотрев на него блестящими, смеющимися глазами, спросила она.

– Два моих роста.

– О-о-о! А какой у вас рост?

– Метр семьдесят восемь. А у вас?

– Это вам интересно?

– Очень.

– Вы слишком любопытны. А почему вы не ныряете вниз головой?

– Как утка?

– Хотя бы.

– Могу и по-утиному. У меня по плаванию второй мужской разряд…

– Вон даже как!

– Сейчас достану дно, – сказал Сережа и тут же, бултыхнув ногами, нырнул по-утиному вниз головой.

Они уже проплыли середину реки. В этом месте глубина достигала чуть более двух метров, и Сережа без труда достиг дна, пошарив руками, нашел что-то твердое и вынырнул.

– Вот, – показывая ракушку, которая быстро прятала белое мясистое тело в твердую скорлупу, сказал он. – Казнить или помиловать?

– Отпустите, пусть живет.

Сережа развернулся и бросил ракушку на середину реки.

– Молодец! – прозвучало из её уст то ли в шутку, то ли всерьез, и Сереже на мгновение показалось с её стороны по отношению к нему еле уловимое высокомерие, но он не стал придавать этому значение; опять нырнул, на этот раз под неё, и широко раскрытыми глазами стал разглядывать прелести стройного девичьего тела.

– Что вы в воде делаете? – видимо, догадываясь, чем он занимается, спросила она.

– Просто ныряю.

– Если смотрите, то это вредно.

– Смотреть на вас?!

– Я серьезно.

Теперь она плыла «по-матросски», широко разводя вокруг себя руками, и он тоже перешел на этот стиль, а чтобы в такт с ней делать руками гребки, перестал работать ногами.

Когда он подплыл к ней ближе и развел руками по сторонам, их пальчики коснулись в воде друг друга. Искра пробежала. Она опять стала плыть «по-собачьи».

– Вставайте, здесь уже дно, – сказал он, по щиколотку увязая в прибрежном иле. Вода доходила ему до груди, волосы закрывали глаза, и он резким движением руки смахнул их на сторону.

Девочка, похлопывая руками по воде, так что по сторонам разлетались брызги, тоже встала на дно, и он внимательно вблизи посмотрел на неё.

Тоненькая, среднего роста, с темными волосами, чуть-чуть вздернутым, но не курносым носом и широко расставленными темными глазами, она напоминала цветок на тонком стебле. Весь её облик говорил о том, что ей трудно относиться к жизни серьезно. Она была похожа на родник или ключ, где вода всегда журчит и искрится, как налитое в бокал шампанское, и Сереже страстно захотелось испить этот «напиток», быть пьяным от него.

И она, выходя из воды, скользнула взглядом по нему. «Какие нежные черты», – подметила она. Действительно, у него было тонко очерченное продолговатое смуглое лицо, решительное, но добродушное, с темно-серыми глазами, мгновенно отражавшими его мысли, и темно-русые волосы. Он был строен и подвижен.

– Я пошла, – сказала она, выйдя из воды на берег, и свойственной только ей походкой, покачивая станом, направилась к своему месту загорать.