Элизабет Эштон: Великодушный деспот

— А ты, — сказал он, — у тебя руки совсем замерзли! Ты-то что здесь делаешь? Твоя тетя мне сказала, что ты у Джорджа.

При упоминании имени своего только что названного жениха она высвободила свои руки.

— Он уехал домой, — сказала Полина без выражения, — а я вышла прогуляться и посмотреть на луну. Такая чудесная ночь сегодня.

Только теперь она поняла, что основательно замерзла и холодно ей не только снаружи, но и изнутри. От предстоящей разлуки и от морозного ночного воздуха Полина вздрогнула. Энтони немедленно снял свой пиджак и накинул ей на плечи.

— Нет, — воспротивилась она. — Со мной все в порядке, а вы можете простудиться.

— Я не простужусь, у меня толстый пуловер. — Энтони обнял ее одной рукой за талию и прижал к себе. — Знаешь, нет ничего лучше человеческого тела, чтобы согреться, — сказал он как бы в оправдание своих действий.

И так они в полном молчании пошли к дому. Его близость была почти невыносима Полине. Он вел себя с ней по-дружески, как брат, и ей действительно стало теплее, но скоро она будет далеко, так далеко от его рук. К горлу ее подступили рыдания, и она безудержно заплакала.

Почувствовав, как на руку ему упала горячая капля, Энтони остановился.

— Ну, в чем еще дело? — строго спросил он. — Лина, мне кажется, я всегда оказываю на тебя какое-то отрицательное воздействие. Даже в самый первый раз, когда ты меня увидела, ты плакала, и так продолжается до сих пор, только сейчас у меня, кажется, нет с собой чистого носового платка.

Он высвободил свою руку и полез в карман брюк, Полина вяло улыбнулась.

— У меня есть. — Она вытащила свой платок и высморкалась. — Простите. Просто вы всегда почему-то появляетесь на пике кризиса.

— И что же это за кризис на сей раз? Майкл? Пегас?

— Их раны заживут, они оба будут совершенно здоровы. Просто выдался очень тяжелый день, и я очень устала.

— Ах, бедная моя девочка, но ведь у тебя есть Джордж, который всегда может тебя утешить, и это, похоже, ему вполне удается!

Саркастический тон, который Полина так ненавидела, снова слышался в его голосе. Она отдала ему пиджак.

— Забирайте его, я уже согрелась, — а затем, когда он забрал у нее пиджак, добавила: — Я выхожу замуж за Джорджа.

Энтони, продев руку только в один рукав, так и замер и в замешательстве уставился на нее:

— Господи боже мой, с какой стати? — Он, казалось, был совершенно искренне поражен.

— Что значит «с какой стати»? Почему бы и нет? Я же вам говорила, я уже давным-давно его девушка.

Вот тебе, подумала Полина с огромным удовлетворением, пусть это развеет все твои иллюзии, если ты вообразил, что я бегаю за тобой.

— Да, — медленно проговорил он, — правда. Я помню, ты говорила.

На луну набежало облачко, так что они не могли видеть друг друга. Энтони казался темной тенью рядом с ней, а она была рада, что скрыта темнотой и выражение ее лица не выдаст ее.

— А я думал… я-то надеялся… — начал он и оборвал себя.

Она легко и небрежно закончила:

— Что у нас с ним так ничего и не выйдет? Так вот, мы только что решили это, так что теперь мое будущее в надежных руках.

— Это после того, как ты увидела, как я снимаюсь в фильме? — жестко спросил он.

— Да, только причем тут это? — Полина не поняла, к чему он клонит.

— В этом все дело, я так думаю. — Голос Энтони был очень сух. — Я прекрасно знаю, что ты презираешь все театральное и считаешь меня, Виолу и всех наших сборищем бездельников. Тебе не кажется, что это довольно старомодные предрассудки?

— Вовсе нет, — сказала она, гнев начинал закипать в ней. — После того, что случилось сегодня вечером, мне кажется, я имею полное право презирать… ваших коллег. — Она не могла напрямую сказать «Виолу», ведь мистер Марш, в конце концов, был ничем не лучше ее; он сквозь пальцы смотрел на флирты Виолы, хотя, отдавая ему справедливость, был тогда искренне встревожен чувствами Майкла.

— Ты ведь имеешь в виду Виолу, не так ли? — спокойно спросил он. — Теперь, надеюсь, твой брат поймет, что она, кроме себя, никого не любит. Этот урок она всем нам преподает в свое время.

Значит, он знает, чего от нее ожидать. В голове Полины вдруг промелькнула мысль, что все красавицы, бездушные и холодные, которых знала история, никогда не славились вечной преданной любовью, однако они всегда удерживали возле себя своих мужчин. Энтони с Виолой принадлежат одному кругу и отлично понимают друг друга.

— Джордж человек очень искренний, — сказала она.

— О да. — Он понял ее намек. — Желаю вам всяческого счастья.