Кэтрин Куксон - Друг по четвергам

– Кто?

– Ворожея. Вы можете заворожить мужчину. Да-да, можете. А теперь к делу.

Ханна открыла портфель, вытащила маленький сверток и положила на стол перед собой со словами:

– Я… Я написала книжечку для детей и не думаю, что… хм, кто-то из крупных издательств ее рассмотрит, но меня… ну, заинтриговало ваше объявление, то самое, где вы написали, что издаете странные книги, а я полагаю, что мой скромный труд вполне можно… отнести к странным.

– Так-так! Хорошо, хорошо! Значит, в этом пакете что-то для меня есть. Дайте взглянуть.

Ханна начала разворачивать коричневую оберточную бумагу, но мистер Джиллимен воскликнул:

– Оставьте! Оставьте! Позвольте мне самому.

Она смотрела, как он разворачивает сверток, перелистывает первую страницу, затем большим пальцем пролистывает всю рукопись. Подняв глаза, он заметил:

– Хороший шрифт.

Снова взглянул на рукопись, поднял голову и добавил:

– И верстка неплоха.

Сердце Ханны колотилось в ребра, пока она наблюдала, как издатель молча переворачивает страницу за страницей. Дважды он улыбнулся, а один раз громко расхохотался. Затем на половине рукописи он прервался, положил ладонь на лист и спросил:

– Почему вы решили сделать ее такой?

– Ну, – протянула Ханна, – потому что я изначально так ее и задумала. Детские книги зачастую сверстаны как-то скучно. Иллюстрации я нарисовала сама.

– О. Да, да, вижу. Вот птица кормит птенца. – Мистер Джиллимен постучал указательным пальцем по странице. – А здесь кошка умывается… Мне понравилась та, с бельевой веревкой.

Ханна улыбнулась ему и сказала:

– Мне она тоже нравится. Пожалуй, даже больше всех остальных.

Хозяин кабинета перевернул еще несколько страниц и с искорками в глазах посмотрел на Ханну, а потом прочитал вслух:

День стирки! День стирки!

Все в мыле пижамы.

Скукожены, съежены –

Просто кошмар.

Он постепенно повышал голос, и второе четверостишие уже почти прокричал:

Повешены в ряд

Вещи папы и мамы,

А рядышком –

Пара моих шаровар. [1] Перевод стихотворения – Алла lisitza.

– Мило, мило. И рисунки очень оригинальные, очень. И вы пока еще не отправляли ее ни в одно издательство?

– Нет.

– Нет, конечно же, нет. Как вы сказали, издатели, издатели… Ох уж эти издатели. Они уверены, будто знают все на свете. – Он ухмыльнулся и похлопал себя по груди со словами: – Я тоже такой. Знаю все, по крайней мере сам так думаю. Больше, чем Дэвид, но меньше, чем жена. Ага, вспомнил: Дэвид непременно должен это увидеть. – Мистер Джиллимен позвонил в колокольчик, спрятанный под краем стола и, пока они с Ханной ждали отклика, пояснил: – Дэвид замечательно умеет отбирать странности, которые выстрелят. Вы же знаете, некоторые странности срабатывают, а некоторые – нет. Должен признать, большинство моих оригинальных книг не выстреливают. Но те, у которых получается, – о, такие попадают на верхушки всех рейтингов. Сейчас у меня два бестселлера со странностями, да уж. Конечно, они о взрослых. Мерзких взрослых. – С посерьезневшим лицом и плотно сжатыми губами собеседник кивнул Ханне, а затем добавил: – Существует множество мерзких странностей, знаете ли: постыдных, захватнических, корыстных. Ах! Вот и ты. – Он повернулся к двери, скрытой от Ханны ворохом книг, в которую вошел другой мужчина. Высокий и смуглый, словно загорал на солнце, но будь это так, волосы тоже выгорели бы, а они были темно-каштанового цвета, густыми и вьющимися, небрежно зачесанными ото лба назад. Незнакомец носил очки, но секунду посмотрев на Ханну, снял их, протер и убрал в карман.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Доброе утро! – отозвалась она.

– Иди сюда и взгляни на это, – вклинился мистер Джиллимен.

– Что это?

– Не будь идиотом, дружище, ведь пока не взглянешь, не узнаешь, а? – Издатель улыбнулся Ханне, но она смотрела на мужчину, взявшего ее рукопись в зеленой картонной обложке. Смотрела, как он перелистнул две или три страницы, а потом поднял глаза на нее, словно собирался что-то сказать, но промолчал и продолжил переворачивать страницы, то ли бегло просматривая, то ли прочитывая все полностью, ведь некоторые умеют читать очень быстро.

Дэвид дошел почти до конца, когда его старший товарищ спросил:

– Ну, что думаешь?

Ханна смотрела, как мужчина перелистнул последнюю страницу и вернул ее рукопись мистеру Джиллимену с лукавой улыбкой.

– Ну, думаю, это достаточно странно, чтобы угодить даже тебе.