Кэтрин Куксон - Друг по четвергам

– О, Джейсон-гарденс, Джейсон-гарденс. – Страж порядка выпятил губу и прищурился. – Ну, думаю, вам придется прогуляться пешком, мисс. Знаете, где Британский музей?

– Да. Да, знаю.

– Джейсон-гарденс в тех же краях. Не уверен, где именно, но наверняка там вам подскажут дорогу, если спросите.

Ханна поблагодарила и обменялась с полицейским улыбками.

Она нашла Джейсон-гарденс, не дойдя до Британского музея, и приятно удивилась, обнаружив, что район состоит из двух– и трехэтажных частных домов, добротных и исторической застройки: над некоторыми дверями красовались полумесяцы веерообразных окон, почти к каждому крыльцу вели три широкие ступеньки с железными перилами, а у входов стояли вазоны с алой геранью, вьющейся настурцией и другими сезонными цветами. Но искомый дом номер четыре немного выделялся. Вазонов на крыльце не было — там восседал каменный пес в натуральную величину. Статуя, как и здание, принадлежала давно минувшей эпохе, судя по потертости камня.

К стене справа от двери была привинчена медная табличка с простой гравировкой: «Джиллимен: Издатель». Ханна не знала, почему улыбнулась при взгляде на табличку, но позже она об этом вспомнила. Огляделась в поисках звонка, но кнопки не обнаружила – лишь почтовый ящик и сбоку от него большая медная дверная ручка.

Дверь легко отворилась, и Ханна шагнула в небольшую прихожую. Прямо впереди виднелась еще одна дверь с предупреждением «Посторонним вход воспрещен», а слева располагалась другая дверь со звонком, возле которого значилось: «Звоните и входите». Так она и поступила.

Медленно открыв дверь, Ханна замерла, глядя на то, что показалось ей складом.

– Заход и те, если зах о дите, и закройте дверь. – Слова прозвучали четко, но в тот момент Ханна не увидела, кто их произнес.

Она повернулась, закрыла дверь и принялась пробираться между книг, сложенных в стопки на полу и наваленных перед полками, уже забитыми другими томами. Сделав шагов пять, Ханна увидела обладателя голоса. Тот сидел за большим массивным столом из красного дерева, на котором не было ничего, кроме аккуратной стопки книг и раскрытого томика, который мужчина, очевидно, читал.

– Здравствуйте! – поздоровался он.

Секунду Ханна молчала, разглядывая его, потом тихо ответила:

– Доброе утро.

– Что ж, садитесь. Возьмите вон тот стул.

Ханна оглянулась и заметила стул, у задних ножек которого теснились вездесущие стопки книг. Подтащив его к себе, она села и снова посмотрела на хозяина кабинета. Шапка почти белых седых волос, вытянутое чисто выбритое лицо и, отметила Ханна, большой рот с пухлыми губами. Пиджака на издателе не было, а рукава рубашки он засучил до локтей, к удивлению Ханны, рубашка выглядела шелковой – из белого шелка.

– Ну, что я могу для вас сделать?

Голос спугнул ее, и Ханна быстро заморгала, бормоча что-то неразборчивое даже для ее собственных ушей.

На это мистер Джиллимен сказал:

– Хотите продать мне какие-то книги? – И прежде чем гостья успела ответить, добавил: – Вы очень молоды и не выглядите так, словно потеряли престарелого родственника и теперь явились просить меня очистить ваш дом от хлама. – Мужчина яростно закивал большой головой. – Вот как люди нынче называют книги, знаете ли, – хламом, никчемным хламом. Меня это злит. Ну, так зачем вы пришли? Чего хотите?

– Я…

– Да-да, продолжайте, дорогая, говорите. Я вовсе не тролль и не съем вас, хотя вы очень привлекательная, пожалуй, даже красивая – да, красивая, особенно глаза… – Он широко улыбнулся, продемонстрировав два ряда мелких белых зубов, и продолжил: – Пока что у меня не было времени построить на ваш счет неподобающие планы.

Ханна не удержалась и звонко рассмеялась – этот человек был самым забавным из встречавшихся ей, не столько внешне, как манерой изъясняться. Вытащив из кармана платок, она промокнула глаза и извинилась, а издатель парировал:

– За что вы просите прощения? Вы украсили этот день, потому что мне пока не попалось ничего интересного, – он махнул рукой в сторону стопки книг на столе, – а ваши глаза смеются вместе с губами. Забавно, – он наклонился к ней, – что ваши глаза смеются, да. Мало кто из женщин способен смеяться искренне. Знаете, сам я этого не замечал, но Дэвид как-то раз привлек к сему факту мое внимание. Так, о чем это я? – Собеседник снова тряхнул головой. – Давайте к делу. Вы сами-то знаете? – Он в шутку погрозил ей пальцем. – Вы… ворожея.