Виктория Коннелли - Идеальный герой

Иногда Джемма завидовала матери, потому что сама так не могла: ей нужно было обязательно прочитать первоисточник и всю сопутствующую литературу, какую только удавалось отыскать, — все, что помогало работать над ролью. На ознакомление со всеми этими книгами уходила уйма времени и сил, но Джемма тешила себя надеждой, что все это ей потом пригодится.

— Сколько задержек, — посетовала Ким, выглядывая наружу.

Дождь начал стихать. Только что он стучал по стеклянной крыше, как будто на ней отбивали ритм тысячи крохотных степистов, а теперь лишь слегка шуршал за дверью оранжереи.

— Наверное, скоро продолжим, — отозвалась Джемма, поправляя выбившуюся прядь.

— Да-а… — задумчиво протянула Ким.

Джемма насторожилась.

— Что такое? — спросила она.

На лице матери появилась ехидная ухмылка. Джемма отлично знала, что ей обычно сопутствует, — критика.

— Нет уж, — покачала головой Ким, — ты и слушать меня не захочешь. Ты же никогда меня не слушаешь. Как только я соберусь дать тебе какой-нибудь совет — что ты всегда делаешь? Куксишься!

— Вовсе нет, — нахмурилась Джемма.

— Да-да! Ты и сама прекрасно это знаешь!

— Ну говори же, мама! — потеряла терпение Джемма.

Она понимала, что у нее не будет ни минуты покоя, пока она не даст матери высказаться.

— Тебе нужен мой совет?

— Да!

— Точно?

— Мама, не томи меня!

— Ладно.

Ким наигранно перевела дух, как будто готовилась произнести на весь мир заранее подготовленную речь.

— Я об эпизоде, где ты играешь с этой женщиной, которая тебе не мать.

— Что с ним не так?

— Знаешь, кое-что я все-таки сделала бы по-другому.

— Например?

— Например, диалоги и манеры.

Джемма на секунду закрыла глаза, не желая вступать в спор, а затем ушла в другой конец оранжереи и вышла за дверь, не заботясь о том, идет ли дождь. Куда угодно, хоть в грозу или бурю, лишь бы не оставаться в обществе собственной матери…

Если человек по профессии — сценарист, дождь его мало огорчает, а Адам в этот день как раз был в рабочем настроении и, раскрыв на коленях ноутбук, сидел в своем кабинете под самой крышей коттеджа девятнадцатого века. После обеда он собирался навестить съемочную группу, но сейчас ехать в Марлкоум не имело смысла.

Прервавшись ненадолго, Адам встал и, заложив руки за голову, с хрустом потянулся. Дождь начинал его беспокоить; все растения в огороде радовались ненастью, но еще немного — и он превратится в болото.

Собственно, ради огорода Адам и купил Ивовый коттедж. Это имение выставили на продажу три года назад, и он приехал смотреть его погожим днем, когда все вокруг осеняла золотая осень. Прежде он снимал в Лайм-Реджисе маленькую квартирку над магазином, разрываясь между ней и еще более крохотной и скверной в Шепердс-Буше. Тогда-то ему и пришла в голову идея обзавестись постоянным жильем.

А потом Нана Крейг неудачно упала и на несколько недель слегла, так что Адаму поневоле пришлось почаще наведываться в Дорсет. Здесь, по крайней мере, он чувствовал себя уютнее всего, а сообщение с Лондоном было вполне удовлетворительным. Словом, все складывалось в пользу того, чтобы где-нибудь наконец осесть.

Однажды вечером Адаму попался на глаза коттедж у дороги. Адам остановился у обочины и распахнул калитку в заросший палисадник. В доме, по-видимому, никто не жил, и, мельком взглянув на окно в нижнем этаже, Адам заметил, что вместо занавесок на нем паутина.

Боковая калитка вела в огород, который окончательно убедил Адама совершить эту покупку, хотя вначале он был таким запущенным, что еще долго не поворачивался язык назвать это огородом. Сильно вытянутая полоска земли заросла травой с вкраплениями ежевики, крапивы и чертополоха, окруженная со всех сторон безмятежными пастбищами и упиравшаяся в речушку с ивняком по берегам. Адам сразу разглядел, что тут можно сделать, мысленно распланировав межи и грядки с овощами.

На следующий же день он заявил о своем желании купить это старинное имение, несмотря на его плачевное состояние. Адам собирался взяться за него как следует и исправить все недостатки. Прогнившие кухонные шкафы следовало выбросить, а вместе с ними и ковры, а взамен приобрести все новое. Обои тоже следовало ободрать, и что-то надо было делать с сыростью.

Первые месяцы он занимался исключительно огородом: подпиливал, расчищал и копал, пока мускулы не стали крепкими, руки загорелыми, а сам он едва не падал от усталости. Нана Крейг с самого его детства поощряла интерес к садоводству, но годы, проведенные в городе — то в Лондоне, то в Лайм-Реджисе, лишили Адама возможности им заниматься. Ивовый коттедж стал для него первым таким опытом.