Дж. Р. Уорд - Игрок

Через закрытую дверь Грей слышал звук тихо поскрипывающей кровати.

В этот раз, как и во множество других, он постучал один раз и подсунул записку под дверь. Это был код, который они придумали, и Грей не ждал ответа. Вид выходящих из спальни мужчин с красными лицами и с беспорядком в одежде всегда расстраивал его.

Грей изо всех сил старался хранить материнские тайны, боясь, что если не будет достаточно осторожен, то лишится разом обоих родителей. Он был убежден, что стоит им хоть раз попасться, и отец погрузится в свои книги и судейские дела, а мать уйдет к любовнику, и тогда Грей останется один. Ночные кошмары, в которых он оказывался брошенным в темноте, помещен в приют с чужими жестокими людьми, преследовали его годами.

Предательство и ложь казались совсем небольшой ценой, которую ему надо было платить за то, чтобы эти тревожные сны не стали явью.

Но разве не нашел он отличное применение этому опыту обмана? Вся его карьера в политике основывалась на умении не выдавать своих чувств, скрывать правду, обдумывать все наперед.

Подозрительность казалась такой естественной. Пока он не встретил Джой.

Заставив себя сунуть карточку в замок, Грей медленно открыл дверь. Тишина. И больше ничего.

Ни смеха, ни нетерпеливых вздохов. Ни бормотания мужчины, готовившегося удрать.

Он выдохнул и подумал, что, возможно, Джой вообще еще не приехала в Нью-Йорк. Грей не мог связаться с ней, потому что она не умела смотреть сообщения, приходящие на телефон, а может быть, не хотела отвечать ему.

И потом, было всего лишь половина одиннадцатого. Она могла еще не вернуться из города.

Не зная, что предпринять, Грей вошел во вторую спальню. На столе лежала щетка для волос. На стуле висел шарф. В изголовье кровати лежала бережно сложенная юбка и шелковая блузка.

Наверное, она ходила в этом днем и переоделась перед тем, как пойти куда-то обедать.

Грей пошел в свою комнату, поставил чемодан и сбросил на кровать пиджак. Потом снял галстук и запонки, одновременно сбрасывая туфли. Ему хотелось в душ. Хотелось что-нибудь съесть. Хотелось выпить.

Но больше всего он хотел Джой.

Боже. Он просто хотел вернуться в тот миг, когда она прижимала его к себе. Когда он болтал о своих разочарованиях, а она не стала насмехаться над ним за то, что он был не тем крутым парнем, каким должен быть.

Грей расстегнул ремень и сбросил брюки. Стянул трусы-боксеры и носки.

Его тело было напряжено от поездки, стресса и воздержания. Когда он вытянул руки над головой, у него захрустела спина и заболела кожа.

В душ. Надо начать с душа. А пока он будет там, надо постараться отвлечься от мысли, что так и ждешь, что Джой войдет в номер с Чарльзом Уилширом. Или с каким-нибудь другим мужчиной.

Грей толкнул дверь в ванную и нахмурился. Верхний свет тускло горел. На раковину был небрежно брошен банный халат. А воздух был теплым. И влажным.

Медленно, затаив дыхание, Грей посмотрел в нишу.

Джой спала в джакузи. Ее длинное гибкое тело вытянулось в воде, шея изогнулась, голова откинулась назад на полотенце, а волосы светло-рыжими волнами лежали на кремовом мраморе. Кончики ее сосков касались поверхности воды и с каждым медленным ровным вдохом выныривали наружу, поблескивая в тусклом свете. Когда она выдыхала, они снова погружались в воду.

Она манила его к себе, и Грей сделал шаг ближе.

В этот миг ее ресницы взлетели вверх, и сонные глаза скользнули по нему.

— Грей! — Словно забыв, что она голая, Джой села, согнув одну ногу, чтобы удержать равновесие.

Вид воды, стекающей по ее белым грудям, подействовал на Грея, как удар. Но это было не самое плохое. Сквозь покрывшуюся волнами поверхность воды то просвечивала, то снова скрывалась самая интимная часть ее тела.

А потом Джой поняла, что с ним происходит.

От вида его члена, торчавшего вверх, как скала, у нее открылся рот. Грей не мог понять, был ли это испуг от его недисциплинированного поведения или приступ желания.

Черт, возможно, все дело в размере. Он был крупным мужчиной, крупным во всех частях своего тела. Может, ее удивил вид того, что проникало в нее.

Грей понимал, что надо взять полотенце и прикрыться. Он понимал, что надо сказать что-нибудь небрежное, чтобы сгладить неловкость. Он понимал, что надо уйти.

Но он не мог сделать ничего из этого. У него едва хватало воли, чтобы стоять на ногах.

— Джой?.. — выдохнул он.

Это был вопрос. А в таком состоянии, в котором находился его разум, он вообще с трудом мог говорить.