Энн Мэтер - Наслаждение и боль

— Тетя Тереза очень похожа на маму, правда, папа? — спросил он задумчиво и отпрянул под сердитым взглядом отца.

Лаура нахмурилась, остерегаясь спросить, что хотел сказать мальчик, но Рафаэль пояснил:

— Рикардо и Тереза — брат и сестра Елены.

— Понятно, — кивнула Лаура. Она подумала, что, уехав из Мадралена, Рафаэль отвлекся от всего, что его угнетало, но встреча с родственниками жены вернула его к угнетавшим мыслям. Она хотела сказать что-нибудь, чтобы рассеять сгущавшуюся атмосферу, но не нашла нужных слов даже для Карлоса. Казалось, мальчик заметил перемену в настроении отца и сидел сзади тихо, сдерживая возбуждение от переполнявших его впечатлений.

Прошло несколько дней, прежде чем Лаура снова увидела Рафаэля. Она и Карлос вернулись к своему обычному режиму, проводя часы в саду, изучая цветы и насекомых, а в другое время листая и рассматривая книги, которые отец подобрал для обучения сына. В основном книги были слишком сложны для четырехлетнего мальчика, но рисунки он просматривал с интересом, а Лаура их подробно объясняла. Карлос был способным учеником, скоро освоил буквы, с удовольствием вырезая их из большого листа с изображением алфавита. Использование ножниц было для Карлоса новым занятием, и однажды она в ужасе увидела, что он режет одну из своих дорогих книг с картинками. Лаура не стала отчитывать его, а отвлекла внимание чем-то другим и лишь потом объяснила, почему не следует портить книги.

К концу второй недели ее пребывания в Мадралена Карлос мог правильно по буквам произнести свое имя и читать простые слова из книг, где картинки сопровождались подписями. Она обнаружила, что он обожает рисовать, и множество его рисунков теперь украшали стены детской. Она убедила Марию попросить одного из садовников привезти немного песка, и теперь у них был большой металлический контейнер с песком, поставленный в детской, где мальчик мог играть сколько душе угодно в любую погоду. Она, конечно, предпочла бы, чтобы песок был снаружи дома, но в условиях тех порядков, что царили в усадьбе, это привлекло бы ненужное внимание к ее педагогическим вольностям.

Ежевечерний ужин оставался самым трудным ежедневным событием для нее. Ей не хотелось встречаться с Рафаэлем, но, когда его не было, она испытывала чувство разочарования, и это угнетало ее. Казалось, чем меньше она видит его, тем лучше при сложившихся обстоятельствах, но она совсем не была уверена в том, что не хочет его видеть.

Донья Луиза проявляла значительный интерес к успехам своего внучатого племянника и часто сама приходила в детскую, позволяя Карлосу демонстрировать ей свои таланты. Мальчик с радостью показывал всем, кто интересовался, свои поделки, и Лауре хотелось, чтобы Рафаэль чаще вспоминал о существовании своего сына, поощрял его успехи. Только один раз после поездки в Альгесирас он провел некоторое время с Карлосом. Это было рано утром, еще до того, как донья Луиза и Лаура проснулись. Он забрал Карлоса из детской на верховую прогулку по широким просторам, где паслись быки. Лаура сначала пришла в ужас оттого, что Рафаэль повез своего сына туда, где обитают эти опасные животные, но Элизабет только улыбнулась и сказала, что с отцом Карлосу опасность не грозит.

Поскольку Лаура не знала, что Карлос и раньше ездил верхом, она спросила Элизабет, можно ли и ей совершать такие поездки с ним, но Элизабет выразила сомнения.

— Я не думаю, что дон Рафаэль позволит вам ездить верхом на мыс, — ответила она, покачав головой. — В конце концов, вы должны признать, что не имели дела с быками, — скептически улыбнулась она.

Лаура рассказала ей о своей встрече с Рафаэлем в то первое утро, когда она отправилась одна на прогулку. Она вздохнула и кивнула головой.

— Да, наверное, вы правы. Но какой опыт у Раф… я хочу сказать, у дона Рафаэля? — Ее щеки порозовели.

— Дон Рафаэль сам участвовал в бое быков. Вы ведь знаете об этом? — спросила Элизабет.

— На арене? — уставилась на нее Лаура.

— Конечно. Испанские мужчины все жаждут испытать трепет и возбуждение корриды. Это, пожалуй, равносильно, скажем, автомобильным гонкам в Англии.

— Я не знала, — воскликнула Лаура. Она спрятала глаза, презирая себя за волнение, охватившее ее при мысли, что Рафаэль может рисковать на арене, подвергая себя угрозе увечья или даже смерти. Она вздрогнула. А вдруг Элизабет заметила ее волнение?

Словно отвечая на ее мысли, Элизабет заметила успокаивающе:

— Он не сражался с быками уже много лет. Сейчас его интересует только их разведение.