Лавирль Спенсер - Сила любви

– Будь дома, будь дома, – шептала она, но вместо родного голоса услышала в трубке автоответчик.

Ее послание было слишком важным, чтобы доверять его магнитофонной пленке, поэтому она отважилась позвонить в участок, где диспетчер ей сообщила: «Он на дежурстве, миссис Рестон. Освободится в одиннадцать».

Она посмотрела на часы. Было начало одиннадцатого.

Она вдруг засуетилась. Налила воды в ванну, вымылась, наскоро переоделась в чистое белье, а в голове все время стучало: «Держись, Кристофер, я иду к тебе».

В десять сорок пять она прошла к Джои и разбудила его.

– Эй, Джои?.. Милый!

– А? Мама? Который час? Я вроде бы только что заснул.

– Так оно и есть. – Она села на край его постели. – Еще только без четверти одиннадцать. Извини, что разбудила тебя, но я еду к Кристоферу. Я просто хотела предупредить тебя, чтобы ты не испугался, если вдруг проснешься ночью и увидишь, что меня нет…

– Ты едешь к Кристоферу?

– Я подумала, что ты не будешь против.

– Нет. Счастливого пути, мам.

– Я иду так поздно, потому что он только сейчас заканчивает дежурство.

– Дедушка сегодня, должно быть, превзошел самого себя.

– Да, это точно. И я собираюсь последовать вашим советам. Я собираюсь выйти замуж за Криса.

– Ты серьезно? – Даже в темноте она смогла разглядеть его счастливую улыбку. – Черт побери, мам, да это же здорово!

– И я хочу объявить ему об этом сегодня же.

– Что ж, в таком случае… до утра.

Ли вдруг подумала, как быстро изменилась общественная мораль в отношении секса. Достаточно было смены одного поколения. Пег не приемлет не зарегистрированных официально отношений женщины с мужчиной, а между тем Ли, ее собственная дочь, шутит сейчас со своим сыном на эту же тему.

– Обещаю, что приеду приготовить тебе завтрак.

– Вафли? – спросил он.

– Это что, шантаж? – Она ненавидела печь вафли… Слишком муторное занятие.

– Черт возьми, ты не имеешь права обвинить в этом ребенка!

– О'кей, вафли так вафли. Но за мной ведь не только вафли, а?

– Ну что ты, мам…

– Нет, не отрицай. За мной – извинения. Я прошу у тебя прощения за то, что обрушилась на тебя там, в ванной. Я не имела права так рявкать и вдобавок произносить все эти мерзости. Я знаю, что обидела тебя.

– Да, но я догадался, почему ты такая.

– И ты позвонил дедушке и попросил его провести со мной беседу?

– Ну, меня бы ты слушать не стала.

Она укрыла его одеялом, расправила простыни.

– Ты очень чуткий юноша, Джои Рестон. Придет время, и какая-нибудь женщина найдет в тебе прекрасного супруга. – И она коснулась поцелуем его щеки.

– Ждать недолго. Я на днях сделал предложение Сэнди, и она согласилась выйти за меня замуж. Мы думаем, что, пожалуй, еще годик походим в школу, а потом поженимся.

Ли онемела. Но не успела как следует испугаться, как Джои расхохотался своим фальцетом и сказал:

– Шучу, мам.

– О Боже… – Она приложила руку к сердцу. – Ты меня чуть не угробил!

– Это тебе в ответ за взбучку. Вдобавок к вафлям и извинениям.

Она шутливо ткнула кулаком ему в грудь.

– Ах ты, паршивец.

– Да, но ты ведь все равно меня любишь?

– Да, люблю, конечно, – рассмеялась она. – Ли еще посидела возле сына, наслаждаясь возвращающейся умиротворенностью. Наконец-то все вставало на свои места.

– Что ж, мне пора идти, чтобы успеть к приходу Кристофера.

– Передай ему привет от меня. И, если он согласится жениться на тебе, предупреди, чтобы он тренировался аккуратно писать в унитаз, иначе ему несдобровать.

– Джозеф Рестон!

– Спокойной ночи, мам. Развлекайся.

– Ну ладно, дождись Первого апреля. Уж я тебе отомщу.

– Слушай, женщина. Мне нужно хоть немного поспать. Завтра в школу.

– Хорошо, хорошо, ухожу.

Она еще раз поцеловала его и направилась к двери.

Когда она уже выходила из его комнаты, Джои крикнул ей вслед:

– Если серьезно, мам, я рад за тебя.

Счастливая, она улыбнулась и погасила в коридоре свет.

В одиннадцать пятнадцать она подъехала к дому Кристофера. Приближаясь к его двери, она чувствовала трепетную дрожь – ощущение, которое женщины ее возраста считают привилегией лишь юных созданий. Какой незрелый, буйный оптимизм испытывала она, когда выходила замуж за Билла! Но сейчас все было немножко иначе – может, потому, что любовь ее нынешняя была непрошенной. Не Ли ее искала, любовь сама нашла ее. Какой бы дурой она оказалась, если бы позволила своей семье украсть у нее счастье, пусть даже и короткое. Это была ее жизнь, ее одной, а жизнь – спектакль, сыгранный однажды и без репетиций, Хотя так же быстротечна, и финал неизбежен. Не будет повторения. И потому Ли так хотелось успеть получить положенное ей счастье, воплощением которого стал для нее Кристофер.