Лавирль Спенсер - Прощение

Шайеннский дилижанс опоздал на шесть часов, и Сара Меррит выгрузилась из него в Дедвуде в десять вечера, вместо того чтобы сделать это еще засветло. Упряжка с грохотом умчалась прочь, а Сара осталась стоять в темноте, на грязной улице, перед дверьми захудалого салуна. Тут их было немало, этих кабаков. Вся улица, казалось, состояла из них! И шум отовсюду несся невообразимый — мешанина из выкриков, хохота, звуков банджо и отборной ругани. А запах какой — о Боже! Почему никто не убирает навоз? Сколько здесь лошадей и мулов, привязанных к перилам! Они ржут, похрапывают, перебирают ногами…

Сара отступила немного назад, посмотрела на вывеску над головой. С трудом разобрала буквы: Салун «Эврика». Огляделась кругом: каркасные дома грубой постройки слева и такие же, но бревенчатые, справа. Дверь «Эврики» плотно закрыта, однако тусклый свет масляной лампы из одного из окон падает на деревянные ступеньки входа, возле которого не видно никакой дорожки, только месиво грязи.

Сара опустила глаза на чемоданы и картонку возле своих ног, не зная, что делать. Прежде чем она пришла к какому-либо решению, хлопнуло три выстрела, зычно заржала лошадь, дверь салуна распахнулась, оттуда выскочила шумная толпа головорезов, протопала по ступенькам веранды, вывалилась на улицу. Сара схватила свою картонку и укрылась в тени, за стеной салуна.

— Пристрели этого подонка, Выпивоха! — заорал кто-то. — Отделай ему хрюкало так, чтобы мама родная не узнала!

Кулак врезался в чью-то челюсть.

Мужчина отпрянул, споткнулся о чемоданы Сары, но не упал, удержался на ногах и бросился на ударившего, не замечая ничего вокруг. Толпа включилась в драку, все орали, пошли в ход кулаки и пивные кружки. Один из дерущихся был отброшен в сторону, он врезался в бон привязанного мула, тот дико взревел.

— Убей этого сукина сына! — послышались крики.

— Да, убей его!

Двое зрителей, чтобы лучше видеть драку, взгромоздились на чемоданы Сары. Этого она допустить не могла.

— Эй, вы! — закричала она, выглядывая из-за стены. — Слезьте оттуда!

Ее заметили.

— Матерь Божья! — возопил кто-то. — Эй, парни! Здесь женщина. Клянусь вам!

Битва моментально утихла — словно по сигналу.

— Женщина?..

— Женщина?..

Слово переходило из уст в уста, от одного мужчины к другому, и, как сгущается туман, люди скапливались вокруг Сары, окружая ее.

Она стояла спиной к стене салуна, сжимая изо всех сил лямки своей картонки, в то время как мужчины оглядывали ее юбки, шляпу, лицо — словно никогда до той поры не видели существа женского пола.

Собравшись с духом, она произнесла с вызовом в голосе — так ей казалось:

— Добрый вечер, джентльмены.

Ответом было молчание. Все продолжали глазеть.

Она заговорила снова.

— Кто-нибудь скажет мне, как найти дом миссис Хосситер?

— Хосситер? — повторил чей-то хриплый голос.

— Эй, вы! Знает кто-нибудь женщину по имени Хосситер?

В толпе раздалось недоуменное мычание, некоторые покачали отрицательно головами.

— Боюсь, никто не знает, мэм, — сказал тот же хрипатый. — А как звать ее мужа?

— Ой, я не знаю, — ответила Сара. — Но мою сестру зовут Аделаида Меррит, и она у них работает.

— Никого по имени Меррит тут нету, — был ответ. — И по имени Хосситер тоже. Во всем нашем ущелье не больше двадцати пяти женщин, и мы всех знаем как облупленных. Так я говорю, парни?

Одобрительный гул вспыхнул и сразу угас.

— А что делает у них ваша сестра? — послышался вопрос.

— Что делает? Всякую домашнюю работу, и она точно написала мне, что имя ее хозяйки миссис Хосситер.

— Хозяйки, говорите? — в голосе спрашивающего стал заметен интерес. Мужчина раздвинул руки, потеснил немного окружавшую Сару толпу. — Послушайте, мальчики, не торчите под самым носом у маленькой леди, дайте пройти к свету, чтобы мы могли ее получше разглядеть… Меня зовут Коротышка Рис, и я сделаю все, чтобы помочь вам отыскать вашу сестренку, мисс.

Он снял шляпу, осторожно взял Сару под локоть, подвел к ступенькам входа, куда падал свет из раскрытой двери. Сара смогла разглядеть, что был он пожилой, в грязной одежде, со шрамом на лице и что у него не хватало одного зуба спереди.

— Если вы меня пропустите, — сказала она, — то вон там мои вещи. В одном из чемоданов портрет сестры. Может, кто-то из вас узнает ее.

Они расступились, Сара подошла к чемоданам, открыла крышку одного из них, достала оттуда несколько цветных дагеротипов — снимков пятилетней давности, на которых была изображена она с сестрой.