Таммара Веббер - Просто вдвоем

– Вы, наверное, Жаклин?

Она по-прежнему держала меня за руку.

– Да. Приятно познакомиться, мистер Максфилд.

Я с трудом отвел взгляд от маминой работы. Отец пожал моей девушке руку и снова почти улыбнулся:

– Пожалуйста, зовите меня Рэй. Я рад, что вы приехали вместе с Лэн… с Лукасом.

Это что-то новое!

Он взял обе наши сумки и направился… в свою комнату? Жаклин пошла за ним, по пути изучая аскетичные, но аккуратные интерьеры, как изучала городок из окна машины: от нее не ускользала ни одна мелочь. Повернув за угол, я вошел в отцовскую комнату, которая больше не была отцовской. Он выкрасил ее в светло-голубой цвет, у стены поставил дедову кровать, возле нее – ночной столик с новой лампой, напротив – комод, тоже дедушкин. Белье, матрас, покрывало и подушки были новые. Над изголовьем кровати висела еще одна мамина работа, а над комодом – зеркало на крученой веревке.

Папа поставил наши сумки возле кровати.

– Я подумал, что вам понадобится… собственное пространство. Поэтому несколько недель назад я перебрался в комнату твоего деда. Теперь, как только просыпаюсь, вижу залив и сразу понимаю, подходящая ли погода для плавания.

– Замечательная комната! – сказала Жаклин, выглядывая в окно, под которым торчала малорослая пальма. Вдали виднелся пляж. – Мне очень нравится. А это работа вашей жены, да?

Жаклин подошла поближе, чтобы рассмотреть картину, а я все стоял и удивленно глядел на отца.

– Да, это ее, – ответил он и, повернувшись ко мне, добавил: – После Рождества, когда ты разобрал мамины вещи там, наверху, я решил, что она бы огорчилась, если бы узнала, что ее работы пылятся на чердаке. – Отец сжал губы и кивнул. – Ну ладно. Отдохните с дороги. У вас, наверное, планы на вечер?

Я покачал головой:

– Сегодня – нет. С Бойсом встречаемся завтра.

– Тогда, если будете ужинать дома, пойду посмотрю, что у нас есть. Вчера выловил несколько фунтов нерки. Можно ее приготовить.

– Конечно, будет здорово.

Когда отец, еще раз кивнув, вышел и прикрыл за собой дверь, я плюхнулся на кровать:

– Офигеть!

– Раньше мы никогда не говорили о маме. О том, что бы она сделала или подумала, будь жива.

Жаклин лежала на животе. Я растянулся рядом и чертил пальцами линии у нее на спине.

За обедом мы разговаривали о моем предстоящем выпуске, о работе над проектом доктора Азиза, которая заставила меня по-новому посмотреть на то, чему я научился за четыре года, и начать мыслить в совершенно неожиданном направлении.

– Мама гордилась бы тобой, – сказал отец.

Жаклин сжала мою руку под столом, покрытым свежим лаком, потому что знала, как были важны для меня эти слова.

Сейчас мы с ней лежали в той спальне, где останавливались мои родители, когда приезжали гостить к моему дедушке. Отец переехал в дедову комнату, перекрасив ее в цвет морской волны. Там тоже висела мамина работа.

Кладовка теперь снова использовалась по прямому назначению. Кроме еды, здесь хранились только аккуратно составленные коробки со старыми папками. Дырки от кнопок на стене были закрашены. Вместо старой лампы на потолке висел нормальный современный светильник. Когда отец попросил меня принести зубчик чеснока, я вошел в эту уютную пещерку и усмехнулся, с удивлением поняв, что мне здесь хорошо, спокойно и что так было всегда. Мир рушился, а я в своей кладовке чувствовал себя относительно защищенным.

– Спасибо, что привез меня к себе домой, – сказала Жаклин, повернувшись ко мне в темноте.

Ее глаза слегка поблескивали от лунного света, просачивавшегося в окно. Пульсирующий шум моря разносился по песку, напоминая медленное и мягкое сердцебиение.

– Спасибо, что согласилась приехать.

Она придвинулась ближе:

– Ты мне так и не скажешь, куда собираешься обращаться по поводу работы?

– Не-а. И ты знаешь почему.

– Да, да. Ты хочешь, чтобы я перевелась на музыкальное отделение в лучшее место, куда меня возьмут, и не важно, где будешь ты. – Жаклин повторила то, что я твердил много раз, и я понял по тону, что она закатила глаза. – Но… мне даже подумать жутко о том, что через шесть… нет, теперь уже пять месяцев мы можем оказаться в разных концах страны.

На самом деле я и не думал расставаться с ней. У меня был план, который я не хотел оглашать раньше времени. Многое зависело от везения, и я боялся, что Жаклин разочаруется, если что-то не срастется. Погладив ее волосы на виске, я положил ладонь ей на щеку:

– Ты меня не потеряешь. Просто я не хочу поступать с тобой так, как твой бывший. У тебя есть мечта, и ты хочешь за ней следовать. Ты должна за ней следовать, потому что… – Я сделал вдох. – Потому что я люблю тебя, Жаклин Уоллес.