Дэвид Левитан - Каждый новый день

– Думаю, да.

– Ты пойдешь первой, после меня или пойдем вместе?

– Можешь идти первой.

Она вылезает из постели и по пути в ванную останавливается, чтобы поцеловать меня. Ее руки проникают мне под рубашку, я не возражаю. Напротив, я слегка завожусь.

– Ты уверена? – спрашивает она.

– Иди первой, – снова повторяю я.

Но лишь только она выходит из комнаты, мне ее уже не хватает; именно так чувствовала бы Зара.

Я хотел бы, чтобы на ее месте была Рианнон.

Амелия выскальзывает из дома, пока я еще в душе. А двадцать минут спустя возвращается и ждет меня у двери, чтобы подвезти до школы. Моя мать уже встала и зашла в кухню. Завидев подъезжающую Амелию, она улыбается. Интересно, как много она знает.

В школе большую часть времени мы проводим вместе, но не стараемся уединиться. Скорее наоборот: мы вовлекаем наших друзей в орбиту наших с ней отношений. Мы живем как личности. Мы живем как пара. Мы живем как части троек, четверок и так далее. И кажется, что так правильно.

Я не могу не думать о Рианнон. Я помню, как она сказала, что никогда не сможет познакомить меня со своими друзьями. Что никто, кроме нее, никогда не узнает о моем существовании. И то, что есть между нами, навсегда останется только между нами.

Я начинаю понимать, что это значит и как это было бы печально.

Я уже проникаюсь этим чувством, а ведь ничего еще даже не случилось.

Седьмым уроком у Амелии самостоятельные занятия в библиотеке, а у меня – гимнастика. Когда мы встречаемся, она показывает книги, которые взяла для меня, потому что ей кажется, что они мне понравятся. Узнал бы я когда-нибудь Рианнон так же хорошо?

После занятий у Амелии тренировка по баскетболу. Обычно Зара ждет подругу где-нибудь неподалеку, заодно выполняя домашние задания. Но сегодня я слишком сильно тоскую по Рианнон; с этим нужно что-то делать. Я прошу разрешения взять машину Амелии, чтобы выполнить кое-какие поручения. Амелия отдает мне ключи, ни о чем не спрашивая.

До школы, где учится Рианнон, десять минут езды. Занятия закончились, все машины выезжают с парковки мне навстречу. Я пропускаю их и оставляю свою там, где всегда. Затем нахожу место, откуда можно наблюдать за входной дверью; просто надеюсь, что Рианнон еще не уехала.

Я не собираюсь с ней разговаривать. Не собираюсь начинать все сначала. Я просто хочу ее увидеть.

Она появляется через пять минут. Разговаривает с Ребеккой и еще двумя подружками. Мне не слышно, о чем они говорят, но видно, что они полностью поглощены беседой.

На расстоянии она не выглядит удрученной, будто недавно перенесла какую-нибудь утрату. По-видимому, все в ее жизни наладилось. В какой-то момент она на долю секунды поднимает глаза и осматривается. В этот миг можно было бы поверить, что она ищет меня. Не могу сказать, что происходит в следующий момент, потому что быстро отворачиваюсь и смотрю в другую сторону. Не хочу, чтобы она увидела мои глаза.

Для нее все в прошлом. А раз для нее в прошлом, значит, и для меня должно быть так же.

На обратном пути я делаю остановку у «Таргета». Зара знает вкусовые пристрастия Амелии (та больше всего любит разные маленькие пирожные). Я покупаю их и перед тем, как вернуться в школу и разыскать Амелию, выкладываю пирожными ее имя на приборной доске. Думаю, Зара хотела бы, чтобы я так сделал.

Я не очень честен. Я очень хотел, чтобы Рианнон заметила меня на парковке. Хоть я и отвернулся, я хотел, чтобы она подошла ко мне и вела себя со мной так, как вела бы себя с Зарой Амелия после трехдневной разлуки.

Знаю, что этого никогда не случится. И это знание – как вспышка света, она ослепляет меня, и я ничего не вижу.

Амелии нравится то, что она видит на приборной доске, и она настаивает на том, что нам нужно сходить пообедать. Я звоню домой, и мать, кажется, не возражает.

Чувствую, Амелия понимает, что я сегодня с ней только наполовину, но позволяет мне быть наполовину где угодно, потому что мне это нужно. Во время обеда она заполняет тишину рассказами о том, как прошел ее день. Часть из них – правда, а часть – совершенная выдумка. Она предоставляет мне возможность догадаться, что есть что.

Мы вместе только семь месяцев. А судя по количеству воспоминаний Зары, времени прошло гораздо больше.

Вот чего я хочу , думаю я.

А потом не могу удержаться и мысленно добавляю: Вот чего у меня никогда не будет.

– Можно спросить тебя кое о чем? – говорю я Амелии.

– Конечно. О чем?

– Если бы я каждый день просыпалась в новом теле (если бы ты не знала, как я буду выглядеть на следующее утро), ты любила бы меня?