Кен Людвиг - Одолжите тенора! [=Звездный час]

Сондерс. Сейчас, минуточку… Дездемона, Эмилия, хор. Всего четырнадцать.

Мария. Он своего шанса не упустит, уж поверьте. И знаете почему? А? Потому что у него… (ощупывает себя) … э-э-э… выскочило из головы. Слово, начинается на букву «ч».

Сондерс. «Ч»?

Макс. Честь?

Сондерс. Честолюбие?

Мария. Это у всех мужчин присутствует. Сначала его мало, потом становится много. И тут начинаются неприятности.

Сондерс. Чванство?

Макс. Чревоугодие?

Сондерс. Член?

Макс. Чуткость?

Мария. Чувство! Перерастающее в страсть чувство!

В гостиную входит Тито.

Макс. О, господин Мерелли.

Сондерс. Как вы?

Тито. Я? В лучшем виде. Perfetto.

Мария (насмешливым тоном) . Ого — го!

Тито. Все о’кей — докей. Чувствую себя, как новенькая стодолларовая бумажка.

Мария. Да вы посмотрите на него! Краше в гроб кладут!

Тито. Чувствую себя превосходно.

Мария. Врешь ты все!

Тито. Заткнись!

Мария. Пф!

В это время Мегги осторожно выходит из стенного шкафа и оглядывается. Путь свободен и с нее хватило. Она уходит. Быстро направляется к ведущей в коридор двери, но она оказывается запертой. Вся напрягшись, пытается открыть ее, но все бесполезно.

Тито. Желудок что-то не очень. Но это чепуха. Все хорошо у меня. А через пять минут будет еще лучше.

Сондерс. Лучше?

Мария. А, кстати. Надо таблетки принять. (Она встает.)

Тито (в привычной манере) . Не буду я их принимать.

Мария. Будешь, как миленький!

Тито. Не буду!! (Максу и Сондерсу.) Я певец. Ясно? Мое тело — это мой инструмент. Оно свято. Как у спортсмена.

Мария. Свято — свято, все равно в могилу закопают. (Подходит к двери и собирается открыть ее. Мегги застывает на месте.)

Тито. Ни за что!! Я — Мерелли! И Мерелли говорит нет!

Мария. Что такое? У тебя там девчонка, что ли?

Тито. Ну да. Само собой. Девчонка. На самом деле даже две. И обе голые. (Мегги слышит все это. Оглядывается.) Иди! Смотри!

Мария. Придет день, и ты проснешься в своей постели не тенором, а сопрано.

В это время Мегги в панике буквально лезет на стенку, пытаясь открыть дверь.

Тито (Максу) . Ревность. Скажете, нет? Ревность! Это ужасно.

Мария (вступая в перепалку) . Он меня до инфаркта доведет.

Тито (не уступая) . Она же сумасшедшая.

Мария (в том же духе) . Дурак дураком. Пустая голова.

Тито (не уступая) . Ревность, сплошная, сплошная ревность –

Мария. ЗАТКНИСЬ!

Тито. САМА ЗАТКНИСЬ!!

Мария с шумом открывает дверь… Мегги едва успевает спрятаться в стенном шкафу. Мария успокаивается, затем укладывается на кровать и листает журнал «Вог».

Сондерс. Ну и дела.

Макс. Ну и дела.

Тито. Прошу прощения за свою жену. Такой уж у нее характер. У нее слишком большие… большие… — Выскочило из головы. На букву «г» начинается.

Макс. «Г»?

Сондерс. Губы?

Макс. Груди?

Тито. Эмоции. Слишком много эмоций. Она меня ужасно любит.

Сондерс. Ну конечно.

Макс. Ясно как день.

Сондерс. Так… эээ, не хотелось бы лишний раз напоминать, но нам действительно пора ехать.

Тито. Ну конечно. Спасибо за все. До вечера.

Сондерс. Нет — нет. Вы мне не поняли. Я имею в виду, мы все вместе поедем. На репетицию.

Тито. И я тоже?

Сондерс. Ну а как же.

Тито задумывается.

Тито. Нет. Не получится. Честно говоря, я что-то неважно себя чувствую.

Сондерс. Неважно?

Тито. Да.

Сондерс. А в чем дело?

Тито. Подташнивает. Ем слишком много, по глупости.

Сондерс. Синьор Мерелли. Похоже, вы меня не понимаете. Дело в том, что в театре нас ждут люди. Сто человек. Cento persona. И они все ждут вас.

Тито. Ха, ну приеду я, начну петь, и меня начнет рвать прямо на головы оркестрантов.

Сондерс. Что вы говорите…

Тито. Вот вам крест .

Сондерс. Мистер Мерелли, у вас контракт!

Тито. У меня газы.

Сондерс. О, господи.

Тито. А, не переживайте. Вечером приеду в театр. Я же Мерелли. Представление не отменяется.