Эйсукэ Накадзоно - Тайный рейс

Кореец был крупным, дородным мужчиной лет пятидесяти. Отлично сшитый летний костюм из серебристо-серой рогожки скрадывал его полноту, и он не казался тучным. Его атлетическая фигура заметно выделялась среди остальной публики. Прищурив глаза, он пристально всматривался в пассажиров, спускавшихся с самолета по трапу. Вдруг лицо его расплылось в улыбке, и, вскинув вверх руки, он крикнул:

— Пхиль Сон! Цой Пхиль Сон!

Несколько японцев, перегнувшихся через перила, невольно обернулись и недовольно поморщились. Но это нисколько не смутило корейца, и он снова громко окликнул кого-то.

Наконец какой-то старик, сходивший по трапу, вскинул голову и, подняв в знак приветствия руку, крикнул:

— Ток Чхон! Цой Ток Чхон!

Старик был худощав, его лицо обрамляла седая борода. На правом плече у него висела небольшая дорожная сумка, а в левой руке он нес довольно увесистый кожаный чемодан. Старику было лет семьдесят, но, судя по его твердой походке, чувствовал он себя довольно бодро. Он что-то еще сказал по-корейски и скрылся в здании аэропорта.

Кореец, которого звали Цой Ток Чхон, медленно повернулся на каблуках и направился в вестибюль. Сегодня он был без спутников, хотя обычно повсюду появлялся в сопровождении кого-либо из своих подчиненных или членов семьи. И тот, кто его знал, мог бы подумать, что сегодня он, бросив все дела, приехал встретить какого-нибудь своего приятеля-туриста, с которым собирался осмотреть столицу, а затем отправиться куда-нибудь кутнуть. Но Цой был здесь совсем по другой причине. Лихорадочный румянец, горевший на его щеках, и напряженный взгляд говорили о том, что он чем-то очень возбужден.

Цой Ток Чхон был президентом южнокорейской компании «Дайкан дзигё», которая была известна как крупная корейская фирма, ведущая торговлю с Японией. Номинально главная контора компании находилась в Сеуле, но фактическим местопребыванием ее президента была токийская контора фирмы, помещавшаяся на седьмом этаже на Муромати в Центральном районе Токио. Отсюда шло управление всем делом. И себя самого, и свое состояние, которое еще полвека назад начал по грошу сколачивать в Японии его покойный отец, а затем приумножил он сам, Цой лишь номинально предоставил в распоряжение своей родине. Хотя после войны Корея стала независимой, она оказалась разделенной на Северную и Южную, политическое положение в стране было ненадежным, и Цой пока не решался полностью связать с ней свою судьбу.

Президент фирмы любил щеголять своим девизом: «Корейско-японскую торговлю ведут корейцы для корейцев». Сейчас он находился в несколько щекотливом положении и пытался найти из него выход. Он мечтал о том, чтобы в один прекрасный день вернуться в Корею в ореоле славы, завоевав прочную репутацию видного капиталиста, преданного национальным интересам родины. Сейчас необходимо было выяснить, насколько близки к осуществлению его честолюбивые планы. Многое зависело от тех сведений, которые должен был ему сообщить его дядя Пхиль Сон, только что прилетевший из Кореи.

Войдя в вестибюль, Цой некоторое время лениво рассматривал карту с часами, показывающими время во всех поясах земного шара, затем подошел к лестнице и стал смотреть вниз, где должен был появиться дядя. Но старика все не было. Где же он застрял! С таможенниками у него вряд ли могло произойти какое-нибудь недоразумение. Возможно, это на контроле так долго возятся с проверкой паспортов. Цой спустился по лестнице на нижний этаж. Здесь по проходу между натянутыми на столбиках канатами двигались гуськом пассажиры — американцы, корейцы, японцы. Они подходили к контролерам отдела виз, предъявляли паспорта и направлялись дальше. Но Пхиль Сона и тут не было видно. Может быть, старик уже вышел из здания аэропорта на улицу?..

Решив тоже выйти, Цой обогнул лестницу и здесь в редеющей толпе пассажиров увидел дядю. Он сразу узнал его и чуть не бегом устремился к нему.

— Вот, оказывается, вы где! А я беспокоюсь: думаю, не потерялся ли ребенок! — весело проговорил он по-корейски.

Пхиль Сон разговаривал с каким-то высоким, склонившимся к нему корейцем. От неожиданности он вздрогнул и торопливо оглянулся. Увидев племянника, он поспешил отделаться от собеседника.

— Виноват! Виноват! — заговорил он, подходя к Цою. — Ты прав, старый что малый. Познакомился с человеком в самолете и вот заговорился.

— А я недоумеваю: ведь дядя знает, что я здесь, что я его встречаю, и вдруг он куда-то пропал! Кстати, кто этот человек, с которым вы беседовали?