Обоим, Сестре и Полу Торсону, выдали мешковатые белые комбинезоны. Большинство остальных носили так же и резиновую обувь, но Эйшельбаум сообщил им, что запасы “антирадиационной обуви” закончились несколькими днями раньше.
Доктор Эйшельбаум намазал субстанцией, похожей на вазелин, ожоги на ее лице, и пристально осмотрел больной участок кожи как раз под подбородком, похожий на струп, окруженный четырьмя маленькими, похожими на бородавки припухлостями. Он обнаружил еще две бородавки возле нижней челюсти под ее левым ухом, и седьмую прямо в уголке ее левого глаза. Он поведал ей, что около шестидесяти пяти процентов выживших имеют такие отметины очень вероятно, что это рак кожи, но он ничего не может с этим поделать. Срезание их скальпелем, сказал он ей, только заставляет их расти еще больше – и сердито указал на черную струпообразную отметину, расползшуюся по его собственному подбородку. Самое необычное в этих отметинах то, сказал он, что они появляются только на лице или вблизи лица; ему не попадалось ни одного ниже шеи, или на руках, ногах или какой–либо другой области кожи, подвергавшейся воздействию излучения.
Импровизированная больница была заполнена жертвами ожогов, людьми с лучевой болезнью и людьми в шоке и депрессии. Больные с более тяжелым состоянием содержались в школьных аудиториях, сообщил ей Эйшельбаум, и выживаемость в среднем была около 99%. Наиболее серьезной проблемой были самоубийства, ибо по мере того как шли дни, люди, казалось, понимали все больше о размерах катастрофы и, по словам доктора Эйшельбаума, число людей, которых находили повесившимися на деревьях, возрастало.
На следующий день Сестра посетила в общественную библиотеку Хоумвуда и обнаружила это здание покинутым, большинство книг исчезло: их использовали для поддержания огня, который сохранял людям жизнь. Полки были распилены, столы и стулья подготовлены к тому, чтобы их сжигать. Заглянув в один из проходов, где полки с книгами уцелели, Сестра обнаружила, что смотрит на антирадиационную обувь женщины, которая взобралась на лестницу–стремянку и повесилась на арматуре освещения.
Но среди груды энциклопедий она нашла то, что искала: книги по истории Америки, “Ежегодник фермера” и некоторые другие издания, которые пожалели сжигать. В них она и отыскала полезное для себя.
– Вот он,– сказал доктор Эйшельбаум, лавируя между несколькими последними койками к той, где лежал Арти Виско. Арти сидел, прислонясь к подушке; между его койкой и соседней слева стоял передвижной столик, и он был поглощен игрой в покер с молодым черным мужчиной, чье лицо было покрыто белыми треугольными ожогами, такими аккуратными, что казалось, будто они отпечатаны на его коже.
– Привет! – сказал Арти, ухмыляясь Сестре и Полу, когда они подошли. – У меня “полный дом”! – Он перевернул свои карты, и черный мужчина сказал: – Черт! Ты мошенничаешь, парень! – но раскошелился на несколько зубочисток из кучки на его стороне подноса.
– Посмотрите на это! – Арти задрал свою рубаху и показал им тугую ленту, стягивающую его ребра. – Робот даже предложил поиграть в крестики–нолики на моем животе!
– Робот? – спросила Сестра, и молодой чернокожий поднял палец, снимая воображаемую шляпу.
– Как вы сегодня? – спросил Арти доктор. – Медсестра взяла у вас анализ мочи?
– Конечно, да! – сказал Робот, и присвистнул. – У этого малышки такой член, что наверное достал бы отсюда до Филли!
– Здесь не особо секретничают,– объяснил Арти Сестре, пытаясь сохранить достоинство. – Они берут анализы прямо перед всеми.
– Любая из женщин, работающих здесь, видит, что у тебя есть, дурак, и они будут на коленях молиться за тебя!
– О Господи! – Арти застонал в смущении. – Ты заткнешься?
– Ты выглядишь гораздо лучше,– сказала Сестра.
Его тело не было теперь серым и болезненным, и хотя лицо представляло из себя бесформенную массу из бинтов и синевато–багровых и алых ожоговых рубцов – келоидов, как называл их доктор Эйшельбаум,– ей все же показалось, что щеки у него здорового цвета.
– О, да, я все время хорошею! На днях собираюсь посмотреться в зеркало и увидеть снова улыбающегося Кэри Гранта!
– Здесь нет зеркал, дурак,– напомнил ему Робот. – Все зеркала разбиты.
– Арти прекрасно реагирует на пенициллин, который мы вводим ему. Благодаренье Богу, что он у нас есть, иначе большинство этих людей умерло бы от инфекций,– сказал доктор Эйшельбаум. – Он еще не вполне оправился, но думаю, что с ним все будет в порядке.
Читать дальше