Ольга Ларионова - КЛЕТЧАТЫЙ ТАПИР

– Я твою защиту… – было последнее, что она услышала перед тем, как завернуть за угол.

А далее последовало:

– И вообще, прекрати строить из себя хозяина планеты и главное – перестань морочить девчонке голову!

– Между прочим, она уже не девчонка. Ты еще не заметил?

– Ничего, улетите-я ее вышколю! Из телятника не вылезет.

– Для этого надо как минимум, чтобы мы улетели. А сейчас позволю себе напомнить, что она – единственная пока на Земле Тамерлана Степанищева, кому предложено выбирать место работы. Остальных я попросил бы форсировать погрузочную процедуру, не обременяя их напоминанием о том, что они подчинены непосредственно мне, – во всяком случае, до завершения рекогносцировочных работ.

Он ошибался в одном: на Земле Тамерлана Степанищева находился еще один человек, который отнюдь не чувствовал себя подчиненным командору разведчиков. Со всеми вытекающими последствиями.

Звали этого человека Мара Миностра.

Ригведаса Варвара так и не дождалась; пришлось взять мелок и на стене изложить все, что относилось к последовательности погрузки таксидермической аппаратуры, а заодно и к личности младшего научного. В заключение она даже позволила себе предположить, что теперь в группе таксидермистов она – лишняя, так что не перейти ли ей…

Полупегас, замерший за ее спиной (несомненно, левый, потому что правый имел привычку как-то неприкаянно покачиваться на нижних щупальцах, снабженных копытообразными башмаками), поднял кусочек мелка и приписал Варвариным почерком: «И – на Матадор!»

– Ты откуда знаешь про Матадор? – строго спросила Варвара. Левого Полупегаса она недолюбливала за педантичность; после того как ее покалеченного робота не сумели починить даже прославленные механики из Голубого отряда, единственным выходом было разделить сложную кибернетическую систему надвое, раз уж каждая половина была снабжена как компьютерным квазимозгом, так и речевой приставкой. Получились два вполне сносных робота с небольшими лотками для выполнения мелких механических работ; Шэд почему-то прозвал их слесарями-сантехниками. И только когда они начали действовать порознь, до Варвары дошло, что тонкая настройка каждого мозга была специфической, так что каждый вычислительный бурдюк являлся как бы аналогом одной половины человеческого мозга.

До сих пор она никогда не задумывалась над тем, какой головой вперед двигается ее Пегас, а какой – разговаривает (обычно говорила задняя голова, чтобы не мешать передней принимать звуковую и зрительную информацию). Ей казалось – это безразлично, все равно ее механическая скотинка симметрична, как Тяни-Толкай. А теперь выходило, что – нет, и стало понятно, почему все наличные кибер-механики спасовали перед полным ремонтом, – ведь и человеческий мозг разделить вдесятеро легче, чем объединить в одно целое.

Вот и получилось два достаточно своеобразных существа, их которых одно было карикатурой на физика, а другое – на лирика. Ничего не оставалось, как прозвать их «левым» и «правым». Само собой напрашивающееся «Полупегас» сильно смахивало на «полудурка», но Варвара не возражала – останки ее любимого робота после разделения отнюдь не повысили своего интеллекта, скорее, к бесконечному сожалению, – обратное…

– Я тебя спросила, где ты подслушал про Матадор, – раздраженно повторила девушка. – Ты что, забыл, что робот обязан отвечать на вопросы человека?

– Никчемный вопрос, занимая определенный интервал времени, достойный лучшего применения, наносит спрашивающему минимальный вред. Ответ на такой вопрос также занимает время и таким образом вред удваивается. Оставление вопроса, не ведущего к получению ценной информации, без ответа является оптимальным вариантом по сравнению со слепым следованием правилу подчиненности. – Робот вещал голосом эталонного зануды.

– А то, что твои скрипучие сентенции меня раздражают, – такой вред ты не учитываешь?

– Человек способен волевым усилием преодолеть легкое раздражение, вызванное незначительным фактором. Если же он не в силах этого сделать, он сам или находящийся в его распоряжении робот должны воспользоваться фармакологическим препаратом средней степени воздействия. Рекомендую десять капель седуксенции на ромашковом настое. – Он развернулся и двинулся к не снятой еще со стены походной аптечке.

– Можешь вылить их себе за шиворот, – фыркнула Варвара.

– И – на Матадор… – едва слышно пробормотал Полупегас. Девушка заложила руки за спину и почти минуту глядела на робота, покачиваясь с носков на пятки. Разобрать и запаковать, как Пегги? Бросить здесь? Отправить на Большую Землю для капитального ремонта? Подарить Голубому отряду?