– Что ты делаешь? – воскликнул Юкоуну.
– Возобновляю напоследок свои жизненные силы. Эта чешуя частенько выводила меня из всяческих передряг.
– Сейчас же прекрати! Мне понадобится вся сила до последней йоты для моих собственных целей. Давай сюда чешуйку!
Кугель позволил подлинной чешуйке под перчаткой скользнуть в его ладонь и спрятал фальшивое украшение. С тоской в голосе он произнес:
– Я с кровью отрываю от сердца мое сокровище. Могу я на несколько последних секунд приложить его к своему лбу?
– Ни в коем случае! – заявил Юкоуну. – Я намерен приложить чешую к своему собственному лбу. Положи ее на скамью и отойди прочь!
– Как скажешь, – вздохнул Кугель. Он оставил «Фейерверк» на скамье, затем, забрав свой меч, печально вышел из комнаты.
Довольно хмыкнув, Юкоуну приложил чешуйку ко лбу.
Кугель остановился у фонтана в фойе, поставив ногу на край бассейна. В таком положении он бесстрастно слушал ужасные вопли, вырывающиеся из горла Юкоуну.
В кабинете вновь воцарилась тишина.
Прошло несколько секунд.
До Кугеля донесся глухой стук.
Садларк неуклюжими скачками пытался прорваться в фойе, используя свои ходули, как ноги, но только тяжело падал время от времени, беспомощно барахтаясь и катаясь на полу, оглушительно брякая чешуями.
Послеполуденный свет лился сквозь распахнутую дверь; Кугель не двигался, надеясь, что Садларк рухнет в проем и вернется в Верхний мир.
Садларк остановился и просипел:
– Кугель! Где Кугель? Все силы, которые я поглотил, включая угря и хорька, требуют, чтобы к ним присоединился Кугель! Где ты? Кугель, отзовись! Я ничего не вижу в этом странном земном свете. Вот почему я рухнул в болото!
Кугель хранил молчание, едва отваживаясь дышать. Садларк медленно обвел красным утолщением на «Фейерверке» вокруг фойе.
– Ага, Кугель, вот ты где! Стой смирно!
Садларк, шатаясь, двинулся вперед. Не подчинившись приказанию, Кугель помчался на дальний конец фонтана. Разъяренный непослушанием Кугеля, Садларк сделал громадный прыжок. Кугель схватил таз, зачерпнул воды и выплеснул ее на Садларка, который недооценил разделяющее их расстояние и навзничь рухнул в фонтан.
Вода зашипела и запузырилась, истощая силы Садларка. Чешуйки распались и лениво заплясали на дне фонтана.
Кугель пошарил в воде, разыскивая «Фейерверк». Он завернул чешуйку в несколько слоев плотной ткани и, принеся ее в кабинет, положил в кувшин с водой, который запечатал и спрятал.
В Перголо воцарилась тишина, но Кугель не мог успокоиться; присутствие Юкоуну висело в воздухе. Казалось, Смеющийся Маг подглядывает из какого-нибудь укромного места, обдумывая парочку новых забавных шуток и изо всех сил стараясь сдержать смех.
Кугель обыскал Перголо сверху донизу, но не обнаружил никаких следов Юкоуну, за исключением черного опалового перстня, найденного им в фонтане среди чешуек, и только тогда убедился в том, что Юкоуну больше нет.
***
На одном конце стола сидел Кугель; на другом – Баззард, Диссерл, Пелейсиас, Архимбауст и Васкер. Отнятые у них давным-давно части тела были благополучно извлечены из подвала, рассортированы и возвращены владельцам, ко всеобщему удовлетворению.
Шесть сильфов подали роскошный обед, которому, несмотря на то, что он не мог похвалиться диковинными приправами и немыслимыми сочетаниями «новой кухни» Юкоуну, веселая компания воздала должное.
Каких только тостов не было провозглашено: за изобретательность Баззарда, за стойкость четырех колдунов, за храбрые хитрости и уловки Кугеля. Кугеля спрашивали, и не раз, куда теперь поведут его планы, и каждый раз он мрачно качал головой.
– Юкоуну больше нет, и тот кнут, который подгонял меня, исчез. Мои глаза не смотрят никуда, и у меня нет никаких планов.
Осушив бокал, Васкер провозгласил философски:
– Жизнь без цели скучна!
Диссерл тоже опрокинул свой кубок, после чего ответил брату:
– Думаю, что эта мысль не нова. Язвительный критик мог бы даже употребить слово «банальность».
Васкер отреагировал на эту колкость вполне спокойно.
– Есть идеи, которые подлинно незаурядный ум открывает вновь на благо человечества. Я настаиваю на своем замечании! Кугель, ты согласен?
Кугель сделал знак сильфам, чтобы проворнее опорожняли свои графины.
– Интеллектуальное взаимодействие сбивает меня с толку; я довольно-таки растерян. Обе точки зрения не лишены убедительности.
Васкер предложил:
Читать дальше