Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик. Конфликт

– Проклятие, Мзу, прошло тридцать лет! Тридцать! Я не знал, где тебя черти носят, жива ли ты еще! Мать Мария, все же меняется! Прости, я знал, что ты должна была прилететь в это время, но я не ожидал тебя здесь увидеть. Не подумал...

Мысли Алкад захлестнул ледяной гнев, выплеснувшийся из движущего центра ее бытия.

– У тебя есть корабль, на котором можно установить Алхимика?

Он бессильно покачал головой и уткнулся лицом в ладони.

– Нет.

– Они убили девяносто пять миллионов, Икела. Они разрушили нашу планету. По их милости мы дышим радиоактивной пылью, пока не хлынет из легких кровь. Геноцид – это слишком хорошее слово для того, что они с нами сделали. Ты, я, все остальные выжившие – это была ошибка с их стороны, недогляд. Нам нет места в этой Вселенной. У нас осталась одна цель, один долг. Отмщение, воздаяние и правосудие – три путеводные звезды. Мать Мария одарила нас своим благословением, дав нам второй шанс. Мы даже не пытаемся убить омутанцев. Я бы никогда не применила Алхимик ради этого – я не стану такой, как они, потому что этим я отдала бы им победу. Я всего лишь заставлю их страдать, чтобы они изведали хоть каплю, хоть мельчайшую каплю той муки, что мы испытывали каждый божий день тридцать лет.

– Хватит! – взревел Икела. – Я построил свою жизнь здесь. Как и мы все. Эта твоя миссия, твоя вендетта – чего ты добьешься после стольких лет? Ничего! Тогда мы станем прокаженными. Пусть омутанцы несут бремя вины. Каждый человек, с которым они заговорят, каждый мир, который они посетят, будет свидетелем их преступления.

– Как мы вызываем жалость, где бы мы ни были.

– О, Мать Мария! Хватит!

– Ты поможешь мне, Икела. Я не оставлю тебе выбора. Сейчас ты позволил себе все забыть. Довольно. Я заставлю тебя вспомнить. Ты стал стар, ты стал толст и привык к уюту. Я не могла позволить себе такой роскоши. Мне не дали. Что за ирония судьбы! Вечно напоминая мне об этом, они питали мой гневный дух – они, их агенты, их взгляды исподтишка. Они поддерживали жизнь в собственном возмездии.

– О чем ты? – Он недоуменно наморщил лоб. – За тобой следили омутанцы?

– Нет, они все заключены там, где им и место. Кто я и что создала, выяснили разведки других миров. Не спрашивай как. Должно быть, проговорился кто-то. Какой-то слабак, Икела.

– Так они знают, где ты?

– Они не знают точно, где я. Им известно, что я бежала с Транквиллити. Но сейчас меня ищут. И не обманывай себя – рано или поздно они меня найдут. В этом они мастера, большие мастера. Единственный вопрос в том, кто найдет меня первым.

– Мать Мария!

– Именно. Конечно, если бы ты приготовил для меня корабль, как от тебя ожидали, не было бы и проблемы. Безмозглый, себялюбивый, ничтожный ублюдок, ты понимаешь, что натворил? Ты поставил под удар все, ради чего мы боролись!

– Ты не понимаешь.

– Да, не понимаю. Я не снизойду до того, чтобы попытаться понять. Я не собираюсь даже слышать больше твое жалкое нытье. Теперь отвечай – где остальные? Партизаны еще существуют?

– Да. Мы все еще вместе. И все еще помогаем нашему делу... когда можем.

– Первоначальный состав сохранен?

– Да, мы все живы. Но остальных четверых нет на Айякучо.

– Что с прочими партизанами? Есть у вас местное руководство?

– Да.

– Тогда собери их на совещание. Сегодня. Они должны узнать, что происходит. И мне потребуются рекруты-националисты в команду.

– Да, – пробормотал он. – Да, хорошо...

– А сам покуда начинай искать подходящее судно. Хотя бы одно в доках должно найтись. Жаль, что я отпустила «Самаку», оно могло еще пригодиться.

– Но по всей Конфедерации объявлен карантин...

– Там, куда мы направляемся? Нет. А ты – член совета Дорадосов, ты сможешь пробить нам разрешение на отлет.

– Я не могу!

– Икела, слушай меня очень внимательно. Я с тобой не в игрушки играю. Ты поставил под угрозу мою жизнь и задание, которое поклялся выполнять, когда давал присягу при поступлении во флот. Сколько я понимаю, это равнозначно измене. И если чьи-нибудь агенты схватят меня прежде, чем я доберусь до Алхимика, я сделаю все, чтобы они узнали, откуда ты тридцать лет назад взял деньги, чтобы основать «Т'Опингту». Ты, я думаю, точно помнишь, что говорит закон Конфедерации об антиматерии?

Икела понурился.

– Да.

– Хорошо. Теперь датавизируй партизанам.

– Ладно...

Алкад взирала на него со смесью тревоги и презрения. Ей прежде не приходило в голову, что подвести могут другие. Все они были бойцами гариссанского флота. Тридцать лет назад она втайне подозревала, что, скорее всего, окажется слабым звеном сама.