Эрик Рассел - Зловещий барьер

Ради них эти двое пожертвовали жизнью. Грэхем молчал: сейчас любые слова прозвучали бы фальшиво; он знал, что никто не ждет и не требует от него никаких слов. Оперативники просто исполнили свой долг – так, как они его ощущали, в соответствии с традицией Разведывательной службы – вот и все.

Погладив пульсируюшую левую руку, он приподнял тонкую повязку. Пустяковая царапина.

– Пусть это послужит тебе уроком, – сказал Воль, – не лезь туда, куда даже ангелы побоялись бы ступить. Что ты получил – сплошное несчастье!

– Надеюсь, что получил пропуск в рай, – отрезал Греем и, не обращая внимания на озадаченный вид приятеля, повернулся к четверке оперативников. – Вы двое, – сказал он, обращаясь к одной паре, – поспешите в Йонкерс. Прямо туда вам не попасть – по пути сильная радиация. Скорее всего, придется добираться кружным путем. Но попасть туда вы должны любой ценой.

– Будьте спокойны, мы не подведем, – заверил его один из двоих.

– Вот и отлично. Передайте Стиву Кенигу, чтобы он срочно занялся волной ноль целых пять десятых сантиметра – это горячая новость. Вам лучше разделиться и, если получится, выбрать разные пути: тогда шансы на успех возрастут вдвое. Запомните: пять десятых сантиметра. Это все, что нужно знать Кенигу. – Он обратился ко второй паре: – Компания Маркони расположила свой завод в подземном городе близ Куинса. Они там химичат на свой страх и риск, не ожидая указаний из Вашингтона, но моя информация может им пригодиться. Так что скорее в путь и скажите Дикону: у нас есть все основания считать, что длина волны пять десятых сантиметра – как раз то, что надо.

– Будет сделано, мистер Грэхем, – ответил один из них.

Под конец он сказал всей четверке:

– Еще передайте: если кто-нибудь из них добьется успеха, пусть не зевают, если не хотят остаться не у дел. Первая же установка, которую они соберут, должна быть направлена на защиту их лаборатории и станций, снабжающих их энергией. Только тогда – и никак не раньше! – они могут выполнять правительственный заказ. Скажите, чтобы не поддавались никаким начальственным паникерам, кока не обеспечат защиту своих установок и электростанций. Ясно?

– Так точно, мистер Грэхем. – Быстро и осторожно они вышли.

На лице у Грэхема застыла решимость.

– Если нам удастся получить эффективное оружие, нельзя допустить, чтобы его уничтожили на корню, – сказал он Волю.

– Вполне логично, – согласился тот, вскидывая на приятеля вопросительный взгляд. – Ты никак что-то придумал, Билл?

– Да, я узнал у Хетти одну конкретную деталь, на поиск которой был запрограммирован ее разум. Не сомневаюсь, что витоны собирались вырвать у нее эти сведения, как только она их получит, и немедленно принять соответствующие меры. – Он достал из кармана изодранного пиджака пустую фляжку, хмуро повертел в руках и отбросил. – Хетти должна была по возможности выяснить местоположение любой группы, экспериментирующей с волной пять десятых сантиметра или около того. Если бы ей удалось это узнать, их бы немедленно разгромили. А заодно, возможно, разгромили бы и другие группы – только для того, чтобы нас запутать. У нас не осталось бы никакого ключа к нужной длине волны, а они накрыли бы ту, которая для них опасна.

– Вот дьявол! – В голосе Воля прозвучал восторг, смешанный с изумлением. – За этим ты туда и сунулся? Похоже, сами витоны открыли тебе свой секрет!

– Они и открыли, – коротко ответил Грэхем. – Устами своего пособника. Очень любезно с их стороны, чтоб им ни дна ни покрышки! – Он взглянул на часы. – Теперь отсчет пойдет с этих секунд. Еще несколько часов – и мы должны получить долгожданный ответ. Поляризация – порядочная канитель ведь мы имеем дело не с обычным светом, а с короткими волнами.

– Ничего, – успокоил его Воль – Пока ты прекрасно справляешься.

– Я? Ты хочешь сказать: мы!

– Я хочу сказать: именно ты, – настаивал Воль. – Ты прекрасно справляешься. Все будет в порядке. Не зря говорят: у каждой тучки – серебряная изнанка.

– Поскорее бы увидеть это серебро, иначе будет слишком.. – Он замолчал, потер саднящую руку и взвлянул на друга. – Мне припомнилось что-то о фотонах, которые, отражаясь от полированного серебра, изменяют траекторию с двойной восьмерки на чистую спираль.

– Ну и что из этого? Я, например, тоже покручиваю по спирали кружку, когда в нее налито пиво.

– Серебро – это мысль! – продолжал Грэхем, не обращая внимания на шутку приятеля. – Главная проблема – добиться преломления, а не отражения, и серебро тут – как раз то, что надо. Есть хороший шанс, что такая оборотная волна может пойти по спирали, если удастся отразить луч от серебряной пластины, и особенно, если использовать электромагнитный ускоритель Бергстрома, чтобы придать серебру необходимую твердость и прочность, тем самым исключив поглощение.