Эрик Рассел - Зловещий барьер

Снаружи донесся шум ударов, стоны, бешеные вопли. Мгновение – и в комнату хлынула толпа витонских прихвостней. Они наступали, вытаращив глаза и нисколько не заботясь о собственной безопасности, с безрассудством спятивших автоматов. Это были роботы, созданные для того, чтобы убивать – как угодно, любой ценой.

На Грэхема надвигалось бесцветное лицо: мерзкие глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Перекошенный рот пузырился слюной. Он со всей силы заехал в гнусную физиономию, и она исчезла из вида, будто ее обладатель рванул прямиком в космос. На его месте тут же появился другой придурок, но Грэхем уложил его одним ударом.

Кто-то поднял безумца с подергивающимся лицом и швырнул на середину комнаты. Поверженный идиот, по-змеиному извиваясь на полу, ухватил Грэхема за левую ногу. Отбиваясь правой, тот превратил его нос в земляничный пудинг. Рядом с его ухом оглушительно прогремел пистолет коллеги-оперативника, в ноздри ударил резкий запах пороха.

Бешеная схватка вынесла Грэхема из сотрясаемой грохотом комнаты в коридор, потом еще дальше, к лифтам. На его плечо обрушился сокрушительный удар, казалось, со всех сторон к нему тянется тысяча хищных рук.

Он видел, как Шиэн, один из офицеров, вбил дуло пистолета прямо в чей-то слюнявый рот и нажал на спуск. Во все стороны брызнули ошметки черепа и мозга; жертва с наполовину снесенной головой рухнула под ноги сражающихся. Где-то позади, а может, спереди или в каком-нибудь другом направлении – он не мог разобрать – одинокий голос выкрикивал что-то о витонах. Грэхем врезался в толпу придурков, сражаясь еще одержимее, чем они. И тут его сознание погрузилось в бушующее адское пламя, в котором он тонул, тонул, тонул, пока все звуки извне не замерли окончательно.

Ослабив на голове повязку, Грэхем взглянул на видневшуюся вдали громаду Манхэттенекого банка и повернулся к спутникам.

– Как нам удалось выбраться из этого ада? Что там случилось?

– Мы с напарником расправились с пятеркой, болтавшейся в вестибюле, – ответил Воль, потирая ушибленное колено, и поморщился от боли. – Потом услышали кавардак, который начался наверху, когда шестеро наших поспешили тебе на выручку – по лифтовой шахте доносился грохот. Вскоре двое выскочили оттуда, как черти из пекла, и приволокли тебя на себе. Ты совсем вырубился, и видок у тебя был, прямо скажем, бледный! – Он снова погладил колено и тихонько выругался. – Твои носильщики сказали, что ускользнули прямо из-под носа у витонов.

– А где Хетти?

– Она там, – Воль протянул ему полевой бинокль. – Отправилась следом за Мейо.

– Что, выбросилась из окна? – увидев утвердительный кивок Воля, Грэхем погрузился в раздумье.

Так, значит, ее несчастный, исковерканный ум обременяла тройная задача. Выполнив свой долг, она должна была покончить с собой.

Он печально взглянул на кучку тряпья, застывшую на тротуаре. Скоро ее подберут и устроят подобающие проводы. А пока им повезло: они успели смыться быстро и как раз вовремя: теперь их снова невозможно отличить в миллионной толпе усталых, прячущихся по углам нью-йоркцев.

Только по чистой случайности или с помощью какого-нибудь витонского прихвостня их удастся опознать – с таким же успехом можно искать пчелу в густом рое. Хорошее сравнение – восстание пчел. Та же неприметность защитила бы от хозяина-человека нескольких сметливых насекомых, вздумай они изобрести способ заменить муравьиную кислоту смертоносным ядом паука-каракурта. Если бы дошло до этого, от меда таких пчелок хозяину не поздоровилось бы.

– Так ты говоришь, что меня вынесли двое? Только двое? – Его вопросительный взгляд упал на четверку растерзанных офицеров, стоящих поодаль; двое из них неловко переминались с ноги на ногу. – А где еще четверо – убиты?

– Двое остались там. – Один из беспокойной пары махнул рукой в сторону Манхэттенского банка. – Бэтхерет и Крэйг задержались.

– Почему?

– Большинство придурков разбежались, были ранены или убиты, но им на смену пришли витоны. Они как раз появились наверху, когда мы внизу пытались вас вынести. Вот Бэтхерст с Крэйгом и вернулись, ну и… – Он замолчал.

– Они заманили их в ловушку, зная, что из нее нет выхода? – подсказал Грэхем.

Собеседник молча кивнул.

Итак, двое остались, чтобы отвлечь по-прежнему непобедимого и к тому же разгоряченного схваткой врага, остались, чтобы беспомощно метаться и кричать и с криком умереть – или тоже превратиться в придурков. Они устремились наверх, зная, что спасения нет, но зная еще и то, что к тому времени, когда их схватят и высосут их непокорный разум, остальные затеряются в людской толпе и будут в безопасности.