Макс Фрай - Мой Рагнарёк

Неудивительно, что он все время пребывает в состоянии непрерывного восхищения!

– А я ничему не удивляюсь. Просто прошу его не скакать у меня под ногами.

– Проворчал я. – Терпеть не могу, когда меня пытаются свалить с ног!

– Ладно, идем, посмотришь на Диониса. – Вздохнула она. – Кому могло прийти в голову, что его следует убить? Он был такой безобидный…

– "Безобидный"?! – Усмехнулся я. – Ну-ну…

– По сравнению с нами, конечно. – Афина пожала плечами. – Не прикидывайся, Игг. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду.

Я задумчиво кивнул. Безобидным я бы его, пожалуй, не назвал, но Дионис был самым спокойным и дружелюбным из Олимпийцев. Славный он был парень, этот Дионис!

Слишком славный и не слишком удачливый – по крайней мере, для того, кто называет себя одним из богов… К тому же, чувствовалась в нем какая-то странная, почти человеческая беспомощность – она всегда таилась в зеленой глубине его веселых глаз… До сих пор я был уверен, что никто кроме меня не замечает этого его изъяна!

Дионис лежал в углу спальни, отведенной ему для ночлега. Комната ничем не отличалась от моей: пестрый ковер на полу, узкое ложе в центре и большой блестящий ящик напротив ложа, Афина называет его "телевизором" – какая же комната в жилище Олимпийца может обойтись без этой человеческой игрушки, дарующей глупые, утомительные, но, по единодушному мнению Олимпийцев, занимательные сны наяву!

– Посмотри, Вотан. Что это? Ты когда-нибудь видел такое оружие? – Тихо сказала Афина. Она стояла в изголовье мертвого Диониса и внимательно рассматривала его перепачканное кровью лицо. Кровь была так похожа на человеческую, что мне пришлось бороться с очередным приступом бессильного гнева. Очевидно, Олимпийцы действительно понемногу превращались в обыкновенных людей – и куда быстрее, чем хотелось бы… Мне оставалось только молиться, чтобы меня миновала такая судьба, лучше уж умереть раньше срока! Но кому, интересно, может молиться сам Один? Разве что самому себе – не сбрендившему же Зевсу, в конце концов…

Я сначала не понял, на что показывает Афина и вопросительно уставился на кровавое месиво под шапкой спутанных светлых кудрей. Только через несколько секунд я увидел, что из глазниц Диониса торчат какие-то узкие деревянные предметы. Я выдернул один из раны и внимательно его оглядел. Это было небольшое веретено – очень странной конструкции, испещренное замысловатыми узорами, не похожими на узоры, которые мне доводилось видеть на предметах, изготовленных людьми, или богами. Но это было именно веретено, никаких сомнений!

– Видишь? – Я показал его Афине. Она кивнула.

– Женское оружие. – Мрачно сказала она. – Мне как-то доводилось слышать, что разгневанная женщина способна превратить в смертоносное оружие все, что под руку подвернется. До сих пор я считала это некоторым преувеличением.

Выходит, я ошибалась – кто бы мог подумать!

– А откуда он вообще здесь взялся? – Спросил я. – Вчера вечером у нас не было гостей.

– У меня, а не "у нас". – Сурово поправила Афина. Я нахмурился. Она уже не впервые невежливо напоминала мне о том, что я здесь – всего лишь гость.

В такие мгновения мне очень хочется навсегда покинуть ее амбу – не просто уйти, а исчезнуть, оставив за собой следы из крови и пепла. Но за мной всегда водилось умение выжидать – если я почему-то считаю, что оно того стоит… Поэтому я и бровью не повел.

– Да, разумеется, "у тебя", а не "у нас". Тем не менее, гостей здесь все-таки не было.

– Он прилетел очень поздно, уже после того, как ты ушел в свою спальню.

Совершенно пьяный: чуть не угробил свой "Фокер" при посадке. – Вздохнула Афина. – Сказал, что испытывает потребность в дружеской беседе, а на его амбе, дескать, не с кем словом перекинуться. Он же так и не обзавелся ни Любимцами, ни Хранителями. Говорил, что не хочет растрачивать свою силу по пустякам… впрочем, мне кажется, он просто ленился. Чтобы вдохнуть жизнь в неживое существо, надо на пару часов отставить в сторону бутылку!

– Да, такой подвиг ему не по зубам. – Усмехнулся я. Потом покосился на неподвижное тело Диониса: вообще-то считается, что о мертвых следует говорить только хорошее, но я никак не мог привыкнуть к мысли, что наш Дионис действительно мертв, а посему вел себя так, словно он просто выпил больше обычного. – Ладно, с этим все ясно. А что было потом?

– Угадай с трех раз! – Фыркнула Афина. – Разумеется, я сказала ему, что не собираюсь тратить время на пустую болтовню с горьким пьяницей, а посему ему следует поискать себе более подходящую компанию… Когда я закончила произносить последнюю фразу, он уже спал. Мне пришлось отнести его в спальню.