Брайан Ламли - Воин древнего мира

У основания лестницы его ждал Манек в колеснице. Он помог Кхайю залезть в нее, а затем погнал лошадей галопом. Через несколько минут они с грохотом вылетели сквозь западные ворота и понеслись к высохшей, потрескавшейся земле.

В восьми милях от городских стен поднимался невысокий холм. Еще недавно тут росли и зеленели деревья, кустарники и трава, теперь же все умерло.

Манек остановил колесницу возле почерневших пней.

Вокруг собралось много воинов – в основном, всадников и возниц. Они ждали полководцев и… чего-то еще.

Паника прошла. Потоки колесниц, всадников и пехотинцев все еще текли из города на запад. Люди бежали, оставив обреченный город, не оглядываясь.

Среди воинов были и простые жители Асорбеса. Они несли свои пожитки, бежали от ужасов войны. Еще через полчаса ни одного солдата из армии Аштарты не останется в радиусе пяти миль от Асорбеса. И Кхай считал, что это хорошо, потому что определенно должно было что-то случиться. Никто ничего не говорил, но все знали это. В воздухе повисло напряжение, он казался наэлектризованным. Взгляды беженцев и воинов обратились к Асорбесу и золотой пирамиде, висевшей в небе над городом, как молчаливый часовой.

Через некоторое время Кхай объявил Манеку:

– Теперь уже скоро.

Полководцы стояли рядом среди тысяч окровавленных воинов, о победе которых все словно забыли. Стало неестественно тихо, даже грохот колесниц, ржание лошадей, стоны раненых, бормотание вождей племен и сотников, считавших потери, звучали приглушенно.

– Что это, Кхай? – спросил Манек, глядя на небесную пирамиду. На лбу его пролегла глубокая морщина. – Что будет?

Вместо ответа Кхай покачал головой, затем напрягся, заметив движение вокруг огромного предмета, зависшего над покинутым городом. Золотая пирамида, казалось, пульсировала и светилась то ярче, то бледнее, вращаясь все быстрее и быстрее. Блестящая золотая дымка, похожая на луч, в который довелось попасть Кхайю, но более светлая, опустилась на город из основания пирамиды, подобно прозрачной вуали. Она затянула весь город, от стены до стены. Пульсация ускорилась, и огромная пирамида стала подниматься в небо. Удивительно, невероятно, но весь Асорбес поднимался вместе с ней!

Пойманные в шупальцы фантастической силы, городские стены поднялись над землей. В небо взлетели башни, дома и храмы, все постройки, фундаменты которых не были глубоко зарыты в землю, медленно поднялись в небо. Большая часть энергии была сконцентрирована на гробнице Хасатута, на самой пирамиде…

Глубокий вздох благоговейного страха вырвался из тысяч глоток, когда наконец и этот огромный монумент зашатался и оторвался от основания, и миллионы тонн камня медленно стали подниматься в небо. Казалось, что все воины в армии Аштарты одновременно затаили дыхание, здания Асорбеса зависли в воздухе.

Потом от избытка энергии, которую посылала золотая пирамида, между плывущими по небу зданиями и растерзанной землей начали проскальзывать молнии,.

Огромные языки пламени с жадностью лизали землю. Облака плыли, словно черное дыхание демонов, поднимались все выше. Низкий рокот наполнил воздух. В небе над тем местом, где раньше стояла столица Кемета, стали собираться тучи.

Услышав грохот, почувствовав дрожь земли, Кхай, Манек и все остальные поняли, что конец представления близок. Внезапно огромная золотая воронка замигала – и луч, и золотая пирамида исчезли, словно их никогда не существовало. Они оставили Асорбес и пирамиду висящими высоко в воздухе. Секунду казалось, что миллионы тонн камня так и застынут навсегда в воздухе, но потом они начали падать.

Тонны камня рухнули на землю. Пирамида рассыпалась, и последние следы творений Хасатута исчезли.

За облаком из пыли и дыма, которое поднялось подобно грибу, последовало землетрясение. Все люди повалились на землю, спасаясь от порывов ураганного ветра, что с завываниями пронесся над землей. Когда все закончилось, Кхай отряхнул пыль и посмотрел на запад.

– Ты думаешь о царице, которая ждет тебя в Куше? – спросил Манек. – Если да, то ты должен знать, что я не стану мешать тебе.

– Если не будешь ты, будут другие, – уныло ответил Кхай. – Нет, кемет не может править Кушем, Манек. Я думаю, что ты дал мне это понять. Я вернусь на родину. В новый Кемет. Что касается Куша – он твой.

– Мой? – На лице Манека появилось удивление.

Несколько раз он пытался заговорить, но не мог найти нужных слов. Наконец, он спросил: