Кэрол Берг - Возрождение

– Я подумываю поступить на службу к Юлаю. Д'Скайя говорила, что я пригодился бы ей в Триде, но джунгли вредны для моего здоровья. Ты только посмотри, что сырая весна сделала с моими ногами! В Манганаре есть пустыни, кроме того, после войны в него войдет изрядная часть Азахстана. К тому же манганарцы сражаются на конях, а тридяне в пешем строю. Я терпеть не могу пешие переходы.

– Твоя судьба еще не свершилась, – возразил я, улыбаясь и передавая ему растертые в порошок сухие листья, помогающие при его хвори. – Ты найдешь свой путь. Я верю в тебя. Больше чем когда-либо.

Принц прекрасно понял, что я хочу сказать, и, как это было каждый раз, когда он вспоминал о нашем поединке, Александр помрачнел и начал просить прощения. Я принялся успокаивать его. Он сохранил веру, именно этого я и ожидал от него. В конце концов, ему не пришлось убивать меня, но если бы все обернулось иначе, мир был бы признателен ему за оказанную услугу.

Каждый раз он спрашивал, как идет мое выздоровление. Я обычно отвечал, что мне лучше. Он внимательно смотрел на меня, проверяя, правда ли это, а потом делал какое-нибудь замечание: «Тебе нужно пить побольше назрила», или «Женщина в твоей постели была бы прекрасным упражнением для руки», или «В следующий мой приход мы пробежимся с тобой до того дуба и обратно, я разомну твои старые кости». Мы смеялись, и он уходил, обещая вернуться, когда позволят дела. Свет горел в нем, и даже ярче, чем обычно.

В день весеннего равноденствия Аведди из Азахстана, Перворожденный пустыни, ехал по Императорской дороге в Загад. Белый плащ развевался у него за спиной, в рыжих волосах прыгали деревянные бусинки. На нем не было никаких украшений, никаких знаков отличия, обозначающих его положение, но у него и не было никакого особого положения, даже в этот день, день его торжества. Рядом с ним ехали Юлай и Магда, король и королева Манганара, их сын Терлах, еще Маруф, король Сузы, и пять его сыновей, В'Ости, старейшина Трида, и его военачальник Д'Скайя. Слева от Аведди скакал его брат, Кирил Рамиелль. Он вел за собой первых лордов более пятидесяти семейств Дерзи и Айвора Лукаша, чье лицо было раскрашено углем с нарисованными поверх белыми кинжалами. Рядом с Айвором ехала высокая женщина, ее лицо было раскрашено так же. Справа от Аведди ехала его жена Лидия, ребенок был привязан у нее за спиной. Так с незапамятных времен перевозили младенцев женщины народов пустыни. У ребенка пока не было имени, потому что его отец воевал. Дерзийские традиции не позволяют давать имя ребенку во время войны, иначе на нем будет лежать печать смерти.

Прямо за Аведди ехал худой человек в сером плаще, с черными седеющими волосами, имени которого почти никто не мог назвать. У него не было оружия, он казался совершенно обыкновенным человеком, но многие люди Аведди поглядывали на него с опаской. Я хотел наблюдать за событиями этого дня с башни у городских ворот, ссылаясь на свою болезнь, но Александр не стал меня слушать. Он заявил, что тот, кто способен каждое утро бегать по кувайским холмам, не имеет права считаться больным. Принц хотел, чтобы я был рядом с ним.

За славным авангардом двигались пять тысяч мужчин и женщин изо всех уголков страны. Несметные толпы теснились вдоль дороги, свешивались с городских стен и из окон домов, ждали на улицах города. Никакой музыки и уличных представлений. Ни один продавец или зазывала не пытался навязать свой товар, пользуясь небывалым скоплением народа. Это был серьезный день… день суда и возмездия.

У ворот Загада, ожидая Аведди на поспешно возведенном помосте, стояла женщина в зеленом платье, золотой обруч охватывал ее лоб и коротко остриженные волосы. Я улыбнулся, заметив на ее лице едва уловимое недовольство. Фиона почти всю жизнь проходила в мужской одежде, она ненавидела юбки. Справа и слева от нее находились два человека в синих плащах с серебряной отделкой. На поясе у каждого висел серебряный нож. Молодые Смотрители, Дрик и Хьюль.

Когда отряд Аведди приблизился к воротам, Фиона шагнула вперед и вскинула руки. Из песка по бокам от нее медленно поднялись два белых шеста со знаменами. На белых полотнищах было изображено темно-зеленое дерево, серебряный кинжал и небольшое овальное зеркало – знамена королевы Эззарии, которые никогда еще не вывозили за пределы страны. Слезы навернулись мне на глаза.

– Приветствую прибывших от имени королевы и Совета Наставников Эззарии. – Голос Фионы был слышен всем собравшимся, многих охватил трепет. – Что ищете вы у ворот Загада?