Глен Кук - Жар сумрачной стали

Что я мог ответить? Когда Покойник прав, он прав. Но что-то слишком часто он оказывается правым в последнее время.

– Ладно. Что ты предлагаешь? – Может, что-нибудь разумное?

– Отправляйся к капитану Блоку. Расспроси его насчет «Клича». Оброни два-три намека относительно пивоварни.

И впрямь разумный совет. Капитан Вестман Блок – командир Гвардии, как именуют в Танфере олухов из городской полиции. У Гвардии множество недостатков, но достоинств тоже хватает; во всяком случае, последних у нее побольше, чем у Стражи, предшественницы нынешних полицейских.

Стража в основном занималась тем, что собирала взятки; недаром стражников нынче определили в пожарные.

Гвардия не то чтобы пылала рвением, но был в ней коротышка по имени Релвей, наполовину гном, на треть помесь других народов и на одну восьмую человек. Урода страшнее я в жизни не встречал. Так вот, Релвей просто бредил порядком и соблюдением законов. Все разговоры, которые он вел, вращались вокруг Нового Порядка, то бишь вокруг абсолютного, непререкаемого главенства Его Величества Закона. Не так давно мы столкнулись с ним в дождливую ночь; он «на добровольных началах» помогал криминальной службе Блока, тогда еще входившей в состав Стражи, проводить расследование. Я сказал ему что-то не слишком приятное. Он в ответ посоветовал мне придержать язык, поскольку в скором времени ему предстоит стать важной особой.

По всей видимости, он обладал пророческим даром.

Когда принц Руперт учредил Гвардию и назначил ее командиром Вестмана Блока, старина Блок тут же вспомнил о Релвее. А Релвей в два счета организовал тайную полицию, собрав тех, кто разделял его взгляды. С тех пор частенько случалось, что люди, коих угораздило привлечь к себе внимание Релвея, исчезали без следа…

Не больше тысячи человек знали о существовании тайной полиции. Релвей, разумеется, не распинался о своей деятельности на каждом углу. И спорю – найдется от силы дюжина тех, кто знает самого Релвея в лицо.

Один из таких людей – я. Иногда при мысли об этом меня пробирает дрожь.

Стоит кому-нибудь при мне упомянуть Блока, я сразу же вспоминаю Релвея. Иными словами, со мной Релвей добился своего: он как-то обмолвился, что всяк должен ощущать на себе незримое и недреманное око закона…

Старина Вейдер – один из видных горожан. Он не аристократ, но богат и влиятелен. У него немало друзей наверху, и друзей настоящих, привязанных к нему по-человечески, а не из-за его богатства. Блок, не задумываясь, ринется на его защиту.

А уж Релвей и подавно – тем паче если ему сообщить, что тут замешан «Клич».

– Пожалуй, я с тобой соглашусь. Надо напустить на них Гвардию. В конце концов, у Блока возможностей куда больше нашего.

– К сожалению, не все так просто.

– И почему меня это не удивляет?

– Потому что ты наконец-то научился распознавать людей – хотя до сих пор не отдаешь себе в том отчета. В глубине души и мисс Вейдер, и мисс Николас опасаются, что Тай Вейдер – не мишень, а источник угрозы.

– Я этого парня недолюбливаю, но это еще ничего не означает. Выходит, Никс не зря откладывает свадьбу?

– Бедная девочка буквально разрывается на части. Я ей сочувствую. Она бы с радостью разорвала помолвку, когда бы не помнила того Тая Вейдера, которого знала в детстве и который ничуть не похож на нынешнего, вернувшегося из Кантарда без ноги. Перекуси, а затем отправляйся к капитану Блоку.

– Как скажешь, мамочка.

Естественно, выпад пришелся мимо цели.

Покойник вытащил мысленный кляп из клюва Попки-Дурака. Мерзкая пичуга все это время, должно быть, копила ругательства, подбирая самые гнусные. И не преминула громогласно их выдать.

Контора Блока размещалась в городской тюрьме Аль-Хар. Очень удобно, особенно если учесть, сколько в наши дни развелось преступников. Сама тюрьма просторная, холодная, уродливая и заждавшаяся ремонта. Просто удивительно, что заключенные пока не догадались сбежать, сломав, к примеру, стену или выдернув ржавые прутья на окнах. Столетия назад некая семейка с Холма изрядно обогатилась на строительстве Аль-Хара: воровали и мухлевали, где только могли. Скажем, вместо отличного карентийского известняка, который добывают в дне пути по реке от города, поставили мягкий желто-зеленый камень, впитывавший влагу из воздуха и быстро начавший крошиться. Пройтись по улицам вблизи тюрьмы – все они в этом каменном крошеве.

А раствор оказался даже хуже камней, которые предполагалось им скрепить. По счастью, хоть толщину стен выдержали.