Глен Кук - Жар сумрачной стали

В хороших книжках все начинается с девушки. С какой-нибудь роскошной милашки, что является незваной в твой дом. Разумеется, неприятностей у нее по самое… гм… «не балуйся». Разумеется, она знать не знает – или притворяется, что не знает, – с какой стати за нею гонятся эти хмыри с перебитыми носами. Разумеется, сама она не прочь поозорничать – нашелся бы только подходящий парень…

Именно так все и должно было быть. А на самом деле – началось с целых трех симпампушек, от взгляда любой из которых мужики валятся штабелями.

Ах да, забыл представиться. Гаррет, он же мистер Праведник, к вашим услугам. Бывший морской пехотинец, шесть футов два дюйма от пяток до макушки, собой недурен – спросите хоть какую из моих подружек: если она не злится и не ревнует, то непременно подтвердит. Ну да, на физиономии пара-тройка шрамов, но шрамы, говорят, красят мужчину. По шрамам красотка в беде всегда может сообразить, что отыскала себе спасителя – во всяком случае, того, кто ради смазливой мордашки готов свернуть горы.

Дин, мой повар, домоправитель, штатный привратник и мажордом (в последнее никто, кроме него самого, бедняги, не верит) как раз отсутствовал. Поэтому когда в дверь постучали, пришлось открывать самому. Был полдень, я только-только пригубил утренний чай… Видок у меня спросонья был слегка потрепанный – в кои-то веки я позволил себе отоспаться. Тем более, что повод был весьма достойный: моя шкура почти не пострадала в стычке с древними божками, учинившими в Танфере сущий кавардак. По правде сказать, эти божки своими кровожадными повадками смахивали скорее на всеядных термитов, чем на слюнтяйчиков, населяющих ныне Квартал Грез.

У-тю-тю, мои птенчики, Гаррет вам не по зубам. Храбрец-удалец, даром что шельмец… Женщины от таких млеют.

Налитым кровью глазом я уставился в «глазок». Ух ты! Зрелище, открывшееся взгляду, полностью примирило меня с ненавистным утром. Вы о чем, какая хандра, когда на пороге прелестницы, одна другой желаннее? Юность. Красота. Изгибы и округлости, способные утихомирить самого брюзгливого геометра. Отрада взору, услада сердца… В общем, все, что надо, и в надлежащих пропорциях.

За спинами красоток маячили громилы – должно быть, охранники. И откуда только берутся этакие образины?

Я распахнул дверь настежь.

– Уж повезет, так повезет! Прошу!

Блондинка – ее звали Аликс Вейдер – выпучилась на меня так, словно увидала призрака. Ее единственный недостаток, небольшой рост, с лихвой восполняли многочисленные достоинства.

– Гаррет! Это ты? – Можно подумать, я нацепил карнавальный балахон.

– А ты подросла, – заметил я. Она и вправду подросла с нашей последней встречи.

– Подбери слюни, Гаррет, – посоветовала рыженькая. Тинни Тейт, гроза частных сыщиков по имени Гаррет, моя почти бывшая почти подружка. – А то пол запачкаешь, и самому придется подтирать.

Вот уж чудо из чудес! Впервые за несколько месяцев Тинни соизволила заговорить со мной!

– Ты, как всегда, очаровательна, лапушка. Проходите. – Я окинул взглядом третью из красоток, брюнетку. Одежда простенькая, на личике – бледная тень боевой раскраски. Зря она затесалась в компанию с Тинни и Аликс, очень даже зря. Рядом с ними она выглядела неприметной мышкой. Впрочем, опытный, острый глаз с ходу определил бы, что остальные двое ей и в подметки не годятся. А у меня глаз – алмаз.

Кто она такая? Я ее не узнал.

– По-прежнему ходишь в холостяках, Гаррет? – справилась Тинни.

– Чего? – Вообще-то я умен не по годам, обычно мне хватает и намека, чтоб понять, о чем речь, но в присутствии Тинни я как-то теряюсь.

– Гаррет, тебя в детстве мешком из-за угла стукнули. Как шандарахнули, до сих пор пыль висит. – Да, Тинни умела выбирать слова. Каждое словечко – что удар мясника на бойне.

– Вот она, моя подружка, – сообщил я во всеуслышание и сделал шаг назад. – Ну разве не прелесть?

– Гаррет, сдается мне, твою подружку зовут вовсе не Тинни Тейт. Или это моя тезка?

– Да что ты! – я всплеснул руками. – Какие тезки? Ты одна-единственная в целом свете!

– Может, ты ногу сломал? Или забыл, где мой дом? Или писать разучился?