Валерий Вайнин: Но Змей родится снова?

– Замолчи, дурак!… Ну пожалуйста, любовь моя!… – рыдала Даша. – Мы ведь никогда-никогда ее не забудем! Ты же сам знаешь…

Они стояли на кухне, обнявшись, и ревели в три ручья. Долго ли они могли так простоять, сказать трудно, поскольку их прервал телефонный звонок. Глеб глубоко вздохнул, прокашлялся и взял трубку с холодильника.

– Глеб Михайлович? – услыхал он взволнованный голос завуча. – Слава Богу, я вас застала!

– Что стряслось, Зинаида Павловна? – встревожился Глеб. Даша приникла ухом к трубке.

Завуч слегка замялась.

– Глеб Михайлович, простите, что беспокою в воскресенье, но завтра у нас комиссия из министерства и… Глеб Михайлович, я вас умоляю, не приходите завтра на занятия в джинсах! Хотя бы один денек!

Глеб с улыбкой вздохнул:

– Хорошо. Завтра приду в костюме и в галстуке. Отстранившись от трубки, Даша уставилась на него своими зелеными глазищами.

– Ни фига себе!

Завуч также проявила недоверие.

– Глеб Михайлович, вы серьезно?

– Я серьезен как никогда. И кстати, Зинаида Павловна, я нашел для нас преподавателя физкультуры. Если не возражаете…

– Какой вы молодчина, Глеб Михайлович! Вы так нас выручаете!… Иван Гаврилович будет очень вами доволен!

– Вот это вряд ли, – буркнул Глеб.

– Что? Извините, не расслышала!

– Не важно, Зинаида Павловна. Комиссию мы встретим во всеоружии.

– Надеюсь, Глеб Михайлович. Очень надеюсь… Ну, до завтра!

Завуч дала отбой, и Глеб положил телефон на место. Даша не сводила с него глаз.

– Ты пойдешь завтра в галстуке? Глеб развел руками:

– Обещал.

– Ленька с Гулькой тебя изведут, – предсказала Даша. Глеб кивнул:

– Не упустят случая.

Глядя ему в глаза, Даша заявила:

– Я иду с тобой. Будем отплевываться.

– Пошли, – согласился Глеб. – И не забудь деревянную скалку.

Даша обняла его и прижалась. И они так стояли, стояли… Уже не плакали, а просто стояли.

Прошла неделя.

Воскресенье выдалось холодное, и с утра зарядил дождь.

Глеб притащил в комнату кухонный стол. Сидя за печатной машинкой, Даша смотрела на вставленный в нее лист и сокрушенно качала головой. Топчущийся рядом Глеб с тревогой спросил:

– Опять, что ли, не нравится?

– Так себе, – ответила Даша. – Начало еще туда-сюда, а дальше… сухо и беспомощно.

Глеб хмуро пожал плечами.

– Но ведь я должен…

– Мы должны, – поправила Даша. Глеб кивнул.

– Ведь мы должны грамотно определить место и значение ритуалов хотя бы…

– Долго вы еще? – осведомился Стас, выглядывая из шкафа.

– Извини, – рассеянно отозвался Глеб, перечитывая отрывок из своей статьи.

– Сейчас идем, – пообещала Даша, отбирая у Глеба текст и принимаясь черкать в нем ручкой.

Рыжий насмешливо фыркнул.

– Даю пять минут, – сказал он и скрылся в шкафу Даша заправила в машинку чистый бумажный лист. Заглядывая через ее плечо, Глеб пробормотал:

– Надо у Колесниковых ремонт сделать срочно.

– Сделаем на этой неделе, – кивнула Даша и продолжила разговор: – Вот именно “грамотно”! У нас, как в учебнике, тоска зеленая. Нужно принципиально изменить подход.

Глеб задумчиво потер переносицу.

– А что, если… если, скажем, придумать сквозной сюжет, как бы пронизывающий все известные ритуалы?

– Вот! – Даша подняла указательный палец. – С этого надо было начинать. И вот что я предлагаю…

Через пять минут они не закончили, через десять – тоже. А через полчаса из шкафа выглянул Такэру.

– Глеб-сан, – произнес он с улыбкой, – Илья велел сделать вам обрезание.

Глеб и Даша прыснули.

– Что ж он сам за этим не пришел? – спросил Глеб.

– Он сказал, – объяснил Такэру, – что у бедного еврея может дрогнуть рука и эту операцию лучше поручить японцу.

Глеб и Даша рассмеялись.

– Пойдем, – Даша отодвинула машинку, – а то и вправду нарвемся.

Глеб вздохнул:

– Ладно, завтра продолжим.

Они вошли вслед за Такэру в шкаф.

Над цветущим лугом светило солнце. Щебетали птицы, порхали бабочки. Стараясь не смотреть на пустующий белый особняк, Глеб и Даша вслед за Такэру направились к реке. Даша взяла руку Глеба и шепнула:

– Она где-то здесь, рядом. Глеб молча сжал ее пальцы.

Река была широкой и неторопливой. Лишь у громадных валунов, торчащих посередине, вода бурлила и пенилась. На песчаном берегу горел костерок, предназначенный для приготовления шашлыков. Стас уже нанизывал баранину на шампуры, а сидящий у воды Илья открывал бутылки с сухим вином.