Саймон Грин: Кровь и честь

– Он был моим другом, – сказал Вильям, – Малькольм был моим другом. Как ты могла так поступить, Габриэлла?

– У моего отца никогда не было друзей, – возразила Габриэлла. – Он хорошо относился к тебе, потому что нуждался в тебе, но он пригрозил мне, что аннулирует наш брак, мы ведь слишком близкие родственники.

– Из-за этого, – тихо сказал Вильям.

– Ну, Виктор, – спросила Габриэлла, – как ты намерен поступить?

– Я не могу допустить, чтобы ты предстала перед судом, – начал Джордан, – здесь ты права. Удалить тебя из замка тоже нельзя, потому что муж тебя не оставит, а он мне нужен. Я мог бы приказать убить тебя, но этого мне Вильям никогда не простит. Поэтому ты останешься здесь в замке, в собственных покоях, под домашним арестом. Охранять тебя я поручаю Вильяму. До конца твоей жизни я запрещаю тебе покидать свое жилище и разговаривать с кем-либо, кроме твоего мужа. Если ты нарушишь этот приказ, мне просто придется послать к тебе убийцу.

– Нет необходимости в подобных угрозах, Виктор, – ответила Габриэлла, – я принимаю твои условия. Это даже лучше того, на что я могла рассчитывать. Может, из тебя и выйдет когда-нибудь толковый правитель.

С этими словами она повернулась и неспешно направилась к выходу. Ее супруг посмотрел на Джордана, тот молча кивнул, Вильям наскоро поклонился и поспешил за женой. Они вместе покинули зал.

Джордан облегченно вздохнул, потом он наконец позволил себе зевнуть и потянуться до боли в костях. Затем он откинулся на спинку трона и окинул взглядом опустевший зал, который показался ему слишком огромным. Джордан никогда не думал, что зайдет так далеко. Скорее всего, подумать об этом просто не нашлось времени. События разворачивались с бешеной скоростью. Всего несколько дней назад он слонялся от города к городу и радовался, если ему удавалось хорошо пообедать, и вдруг стал участником заговора, в котором ему отводилась роль двойника наследного принца… И совсем уж немного времени прошло с того момента, когда судьбе стало угодно, чтобы он, Джордан, сыграл эту роль по-настоящему.

Теперь он жалел, что убил Виктора, но иначе слишком многим пришлось бы погибнуть. Что ему делать дальше, он не знал. Он понимал, что является полным профаном в политике и в искусстве управления государством. Это его никогда не интересовало. Актер привык играть для вельмож. И только. Все его познания в законотворчестве легко могли бы уместиться на кончике его мизинца. Придется учиться. Время есть, хорошие советники – тоже. Джордан посмотрел на Гэвэйна и улыбнулся ему.

– Нравится вам новая должность, Гэвэйн?

– Страшновато в моем возрасте, – сухо произнес рыцарь. – Я бы предпочел что-нибудь попроще и побезопаснее; скажем, собирать налоги, лишившись одной руки, или сражаться с драконами со связанными за спиной локтями.

– Ой, ой, ой! Должен же у меня быть хоть кто-то при этом проклятом дворе, к кому я могу повернуться спиной без страха быть заколотым, – вдруг улыбка сбежала с лица Джордана, и он внимательно посмотрел на своего телохранителя. – Гэвэйн, вы однажды дали клятву защищать… одного человека. Я убил его. Что же теперь будет?

– Убитый не стоил этой клятвы. Я по-прежнему служу настоящему принцу Виктору и охраняю его.

– Казните меня, если я что-нибудь понимаю, – сказала Таггерт.

– Спасибо, мессир Гэвэйн, – произнес Джордан, – а теперь, если не возражаете, я хочу перекинуться парой слов с Хранительницей Замка.

– Конечно, государь, – ответил Гэвэйн, – я рад, что вы согласились вернуться из ссылки в замок, ваше величество. Вы стали совершенно другим человеком.

С этими словами рыцарь, торжественно поклонившись, зашагал прочь из Главного Церемониального зал?

– О чем здесь шла речь? – спросила Таггерт, когда за рыцарем закрылась дверь.

– Пустяки! – ответил Джордан. – Мне хочется поговорить с вами, Кэйт.

Катриона улыбнулась и, подойдя поближе, села на подлокотник трона:

– Вы всегда можете рассчитывать на меня, Виктор, моя жизнь принадлежит вам.

Джордан улыбнулся в ответ и, протянув руку, обнял женщину за талию:

– Я как раз и надеялся, что вы что-нибудь такое скажете.