Брионес Лим - Двое из трех

– Джесси...

Он спрыгнул с бокового ограждения трибун и изящно приземлился на траву.

– Видишь? Невредимый.

Я закатила глаза и легла на металлическое сиденье. Мой тонкий платок едва ли согревал меня, и почти поддалась соблазну вернуться в зал, убежище, которое согреет меня. Но я не хотела оставлять Джесси. Не тогда, когда он был так пьян, и уязвим.

– Джесси?

– А?

– Что случилось сегодня?

– Что ты имеешь в виду?

Я взяла флягу, которая лежала на брошенных туфлях со шпильками, что собиралась вернуть на следующий же день. Эти суки натерли мне три волдыря!

Я смотрела на грязную тару, бегая пальцами по пятнам – его отпечаткам пальцев.

– Должно быть что-то, что заставило тебя ...

– Напиться? Вести себя, как дурак? – его смех был печальным. Что-то определенно произошло.

– Э-м, да.

Он открыл рот, чтобы ответить, но резко закрыл его и отвернулся.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Хм, ладно. О чем?

Он пожал плечами и тихо залез на трибуну, пока не оказался рядом со мной. Я приняла сидячее положение и была удивлена, когда он снял кожаную куртку и положил ее на мои плечи.

– Спасибо, – сказала я тихо.

Он кивнул, но не ответил.

Глядя вдаль, я спросила:

– О чем ты хотел поговорить?

– О чем угодно.

Он сидел так близко ко мне, что я могла чувствовать его дыхание на моей щеке. Закрыла глаза, представляя ситуацию совсем другой. Как если бы я почувствовала его дыхание перед поцелуем…

– Ты когда-нибудь любил раньше? – вопрос застал нас обоих врасплох. Я старалась удержать свое выражение беззаботным, как если бы не было глубокого смысла за моими словами. Не была уверена, что он купится на это.

– Что вызвало этот вопрос? – спросил он спокойно.

Нацепив поддельную улыбку, я ответила:

– Просто вспомнила статью, которую читала в журнале. Какая-то статистика о том, сколько людей влюбляются в возрасте до восемнадцати лет. Мне было интересно, куда ты попадаешь.

– Ну, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Ты знаешь ответ на этот вопрос.

– Да? Ты можешь хранить секреты от меня.

– Определенно не о моей любовной жизни.

Я нахмурилась. Это значит, что он скрывает о чем-то другом?

Он протянул руку и отодвинул назад ту упрямую прядь, которая продолжала падать мне на лицо. Его пальцы задели мою щеку, и я вздрогнула, как жалкая школьница.

– А как насчет тебя? Ты когда-нибудь была влюблена?

– Ты знаешь ответ на это, – мой голос был низким и скрипучим. Я молилась Богу, чтобы он не смог разгадать меня.

Он кивнул.

– Да, ты всегда смущалась рядом с парнями.

Я моргнула, чувствуя себя оскорбленной.

– Что это значит?

– Некоторые девушки просто застенчивы. Парень смотрит на них, и это автоматически заставляет их нервироваться... а есть такое слово?

– Нет, такого нет, и я не нервничаю!

– Да, еще как.

– Докажи.

Он схватил меня за плечи, повернув, чтобы мне некуда было смотреть, кроме как на него.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня.

– Я смотрю на тебя, – я слегка отпрянула и сглотнула.

– Рокки, посмотри на меня.

Нерешительно, заглянула в его карие глаза, которые были испещрены крапинками золота. Я всегда думала, что у него самые красивые глаза. Не только из-за цвета, но из-за души и бремя, что скрывались за ними. С растерянным видом, я почувствовала себя дрожащей.

Один за другим его пальцы отпустили меня.

– Видишь?

Как будто проснувшись от глубокого сна, я прошептала:

– Вижу, что?

– Ты смутилась. Если ты можешь так смутиться из-за своего лучшего друга, представь, что я замечаю, когда вижу, как ты взаимодействуешь со всеми остальными парнями.

– Какие еще парни? – я покачала головой. – И я не смущаюсь!

Он усмехнулся и потянулся за флягой. Я сразу же дотянулась до нее голыми ногами и толкнула ее. Она приземлилась с глухим звуком на густую траву ниже нас. Он нахмурился, но не казался злым.

– Ты смутилась.

Я не ответила, боялась, что он заметит мою ложь. Я боялась, что он поймет, почему именно я смущаюсь.

***

– Я покажу ему, – ворчала я, таща коробку сомнительных игрушек к кассе. В глубине души я знала, что поручение подобного странного задания едва ли его заденет, в то же время хотела бы, чтобы он увидел, что я могла быть нарушителем правил, когда это надо. По правде говоря, понятия не имела, почему хотела, чтобы он увидел эту сторону меня.

– Джесси в зал, пожалуйста. Джесси в зал, – мои руки немного тряслись, пока я ждала, когда из Подземелья выйдет его высокая фигура. Когда заметила его совершенное скульптурное лицо, я сглотнула. – Здесь ничего не происходит.