Брионес Лим - Двое из трех

Джесси прикусил губу и прищурил глаза.

– Как кого–то, кто слишком предсказуем.

– Предсказуемость – это плохо? Разве не всем нравится последовательность?

– Это то же самое, что всегда заказывать только ванильное мороженное, и никогда не пробовать Рокки Роуд или карамельное. Конечно, ты гарантированно получишь вкусное мороженное, но в нем не будет ничего обалденного.

Ничего обалденного. Ха.

– Я думаю, что ты слишком сильно меня переоцениваешь, Джесс, – я подошла к моему обычному месту за прилавком и бросила свою сумочку в маленькую тумбочку под ней. Когда я снимала куртку, я была смутно осведомлена, как близко Джесси стоял позади меня. Если бы я сдвинулась на несколько дюймов назад, я бы щекотала его ноздри искусственным мехом моего капюшона.

Джесси остался стоять рядом со мной, с недоумением на его лице.

– Что ты имеешь в виду?

– Как я уже сказала, та ночь была счастливой случайностью. Я далека от 3D.

– И, как я уже сказал, иногда подсознание имеет забавный способ раскрыть свое истинное Я.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

– Ты не говорил такого.

– Я сказал такими же словами, – возразил он.

– Ладно, ты просто перешёл от старшей школы к сейчас за два дня.

Он гортанно рассмеялся, что вызвало движения кадыка. Я поймала себя, что пялюсь на его шею, и восхищаясь веной, которая спускалась к его ключице. Я почти представляла себя лижущей и кусающую ее.

Кусающую? Что за черт, Роки? Ты теперь вампир?

Я покачала головой, вырвавшись из сиюминутного бреда. Пытаясь сохранить лицо, а также успокоить чувство вины за свои мысли об Итане, я сказала:

– Мне кажется, что последовательность – это хорошо. Я ненавижу неизвестность. Дай мне черно-белое, А-Б-В и ваниль в любой день.

Джесси поднял бровь, но не ответил. Через несколько минут его молчание начало беспокоить меня.

– Опять молчаливый бойкот, понятно, – пробормотала я, внимательно глядя на него. Его челюсть напрягалась, словно он сдерживал слова. Я вздохнула и закатила глаза.

– Просто признай это.

– Может быть, я ошибался. Может, в ту ночь ты поймала момент со всей этой шумихой. В смысле, я отличный танцор. Не удивлюсь, если я как-нибудь загипнотизировал тебя настолько, что твои трусики промокли.

Я бы соврала, если бы сказала, что в тот момент они были сухими. Но услышав, как Джесси сказал эти слова, они оказали примерно такое же влияние на меня, как инфракрасная лампа, светящая на мою кожу. Я почувствовала, что мое тело вспыхнуло, а мой живот сжался, но я пыталась сохранить бесстрастное лицо.

– Это то, что я говорила тебе с самого начала! – прокричала я, пытаясь успокоиться.

Джесси поднял брови.

– Да?

– Эм, я имею в виду про момент, а не про твои танцы... или о том, что я промокла... я имею в виду мои трусики... Уххх... я имею в виду..., – я неловко переступила с ноги на ногу, молясь, чтобы каким–то образом я была озарена идеей, как выбраться из этой ямы, в которую я только что загнала себя.

Лицо Джесси тоже немного покраснело. Он быстро отвернулся и пожал плечами:

– Значит, ты была права. Я всегда тянул тебя за собой вниз. У тебя никогда не было безумной жилки, не так ли?

Я покачал головой.

– Не настолько, как ты думаешь.

Он медленно кивнул.

– Почему ты проходила через все это тогда? Ради прикола или…

– Для защиты, – напомнила я ему.

Он фыркнул.

– Для защиты. Ну, думаю, я должен тебе за это сейчас.

Я выгнула бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне не достаточно комфортно, чтобы рассказать тебе об этом.

Вместо того чтобы снова раздражаться, мой разум заметался. Может, Джесси наконец–то перестанет играть с моим разумом! Было бы здорово, учитывая, что мои родители не оставили мне выбора, кроме как справляться со всем магазином самостоятельно. Я не могу позволить себе отвлекаться, испортив этим себе жизнь.

Прочистив горло, я внимательно посмотрела на него.

– Из-за этого прозрения ты опять бросишь меня? Я думала, у тебя есть какая–то грандиозная схема, чтобы открыть мою внутреннюю сущность или что–то в этом роде.

– Теперь это бессмысленно, – пробормотал он. – Кроме того, я просто развлекался с тобой. Как в старые времена. Я представлял, что мы снова будем творить чудачества.

– Чудачества? Черт, что с тобой случилось? – поддразнила я.

– Дело в том, – сказал он, перебивая, – я думал, что было бы здорово связаться с тобой, но видя, как ты верна своим привычкам – ну, я не хочу причинять необратимый вред.