Чак Паланик - Удушие

– Тогда, братан, у тебя такой рак уже давно.

Даже если мама умрёт, не уверен, захочется ли мне возвращаться и восстанавливаться до истечения срока пересдачи долгов. Я и так уже знаю куда больше того, с чем можно спокойно жить.

После того, как узнаешь про все вещи, которые могут выйти из строя, жизнь твоя становится не столько жизнью, сколько ожиданием. Рака. Слабоумия. Каждый раз как взглянешь в зеркало, сразу изучаешь себя на предмет красной сыпи, которая значит опоясывающий лишай.

См. также: Стригущий лишай.

См. также: Чесотка.

См. также: Энцефалит, менингит, ревматизм, сифилис.

Теперь себя демонстрирует следующая пациентка, ещё одна блондинка, худенькая, – быть может, даже слишком худая. Опухоль позвоночника, скорее всего. Если в наличии головная боль, лёгкий жар, воспалённое горло – у неё полиартрит.

– Давай вот так, – кричит ей Дэнни, прикрывая свои очки ладонями.

Пациентка слушается.

– Красота, – отмечает Дэнни, быстро делая набросок. – Как насчёт немного приоткрыть рот?

И она слушается.

– Братан, – говорит он. – Студийные модели никогда не дают столько страсти.

А я вижу только, что она не особо хорошо танцует, и, стопудово – такая координационная недостаточность означает амиотрофический поперечный склероз.

См. также: Болезнь Лу Грига.

См. также: Полный паралич.

См. также: Затруднённое дыхание.

См. также: Спазмы, слабосилие, слёзы.

См. также: Смерть.

Ребром ладони Дэнни размазывает следы жжёной пробки, чтобы добавить тень и глубину. На рисунке женщина со сцены, закрывшая глаза руками, слегка приоткрывшая рот, – и Дэнни быстро добавляет штрихи; его взгляд возвращается к женщине ухватить новые подробности: её пупок, изгиб её бёдер. Претензия у меня одна: Дэнни рисует женщин не такими, как они выглядят на самом деле. По версии Дэнни рыхлые бёдра у одних женщин кажутся каменно-твёрдыми. Мешковатые глаза у других женщин станут ясными и оттенёнными снизу.

– У тебя деньжат не осталось, братан? – спрашивает Дэнни. – Не хочу, чтобы она прямо сейчас отвалила.

Но я без гроша, и девчонка уходит вдоль по сцене к следующему парню.

– Давай глянем, Пикассо, – говорю ему.

А Дэнни трёт себя под глазом, оставляя большое пятно сажи. Потом наклоняет планшетку, чтобы мне стало видно обнажённую женщину, закрывшую руками глаза, гладкую и туго натянутую от мышц: ничто в её внешнем виде не изгажено гравитацией, ультрафиолетом или плохим питанием. Она крепкая, но мягкая. Выгнутая, но расслабленная. Она полностью невозможна с физической точки зрения.

– Братан, – говорю. – Больно молодой она у тебя вышла.

Следующая пациентка – снова Шерри Дайкири, возвращается к нам, уже не улыбаясь, – туго всасывает одну щёку и спрашивает меня:

– Эта моя родинка… Ты уверен, что это рак? То есть, ну, не знаю, насколько мне нужно опасаться?..

Не глядя на неё, поднимаю палец. Этот универсальный знак языка жестов для “Подождите минутку. Доктор скоро вас осмотрит” .

– Ляжки у неё уж точно не такие тонкие, – рассказываю Дэнни. – И жопа куда больше, чем у тебя тут.

Наклоняюсь посмотреть работу Дэнни, потом разглядываю последнюю пациентку на сцене.

– Нужно сделать ей более шишковатые колени, – советую.

Танцовщица посылает мне со сцены порочный взгляд.

Дэнни молча продолжает делать набросок. Подрисовывает ей большие глаза. Доводит её до ума. Всё делает неправильно.

– Братан, – говорю. – Художник из тебя не очень.

Говорю:

– Серьёзно, братан, вообще ни на что не похоже.

Дэнни отзывается:

– Прежде, чем обосрёшь весь мир, обязательно не забудь позвонить своему спонсору, – говорит. – И, на тот случай, если тебе ещё не насрать: твоя мама сказала, что ты должен почитать, что написано в её справочнике.

Шерри, которая присела на корточки около нас, я говорю:

– Если ты на полном серьёзе хочешь спасти себе жизнь – могу поговорить с тобой где-нибудь наедине.

– Нет, не в справочнике , – спохватывается Дэнни. – В дневнике . На случай, если тебе станет интересно, откуда ты на самом деле взялся, про всё написано в её дневнике.

А Шерри закидывает одну ногу через край и начинает слезать со сцены.

Спрашиваю его – так что там в дневнике моей мамы?

И Дэнни, продолжая рисовать свои картинки, видя невозможное, отвечает:

– Точно, в дневнике. Не в справочнике, братан. Про всё, кто твой настоящий папа, написано в её дневнике.