Галина Грановская - Очки Гудвина

– Мама привезла из Франции.

Он поднял брови.

– Из Франции? Что она там делала?

– Ездила на выставку вин.

– На выставку – чего?

От его глуповато–ошарашенного вида её скованность мигом пропала.

– Она винодел, – объяснила, улыбаясь. – Ездила с делегацией представлять наши вина во Франции.

– Вот это да! – Воскликнул Борис и скорчил забавную гримасу. – Повезло же, тебе! Можешь пить, сколько влезет!

– Да я не пью, – засмеялась она.

– Совсем?

– Совсем.

– Я бы пил с утра до вечера без перерыва на обед.

Не такой уж он и задавака, как казался.

Со дня рождения он провожал её, а не Машку, с которой пришел.

Просто Байрона любили не только девушки. Большинство преподавателей тоже – за его удивительные способности. Даже Медуза Горгоновна, никогда никого не хвалившая, не устояла перед его обаянием и способностью рассуждать логически.

«Вам нужно заниматься наукой, Борис, – сипела прокуренным голосом. – У вас большие способности».

Непонятно каким образом, и откуда – никто не видел, чтобы он особенно напрягался, – он всегда знал всё, что требовалось, и даже больше. Сдавал экзамены блестяще, и казалось, мог ответить на любой вопрос по любому предмету. Но все многочисленные достоинства уравновешивал один недостаток – Борис любил выпить. Вначале, когда они только познакомились, на фоне сбившейся ко второму курсу веселой компашки, это не особенно бросалось в глаза. Бывало, после занятий все вместе отправлялись обедать в кафе, а вечерами иногда собирались у кого-то в общежитии. И вино пили, и пиво. Он пил не больше других. Только пьянел быстрее.

Да, хорошая подобралась компания. Жаль только, что cкоро разъедутся все, – вздохнула Валентина. В самом деле, последний курс, вот–вот закончится их весёлая студенческая жизнь. Сдать бы только завтра эту чертову философию. А потом английский на следующей неделе и – прощай институт! Разлетятся, кто – куда. Распределение было по нескольким областям. Только они с Борькой останутся здесь, в городе. Он в аспирантуре, она – учителем в школе. Мила улыбнулась, глядя как он осторожно пробирается к их столику, такой высокий и как-то по–щенячьи лохматый, в белой летней рубашке. Самый красивый парень на факультете. А может быть, и в целом университете.

Отодвинул стул и уселся поудобнее.

– Ну, что будем пить?

– С ума сошел? – всполошилась Валентина. – Экзамен же завтра! Мозги должны быть свежие.

– Ну, так это же завтра, – поднял брови Борис. – До завтра ещё далеко. По бокалу красного?

– Ни–ни–ни! – Валентина замотала головой. – У Горгоновны нюх, как у собаки, а глаз как у орла. Сразу же увидит. А учует и на четвёртый день! К тому же, надо ещё позаниматься.

– Зачем? – Борис пожал плечами. – Преподы тоже люди. Все сдадут. Думаешь, кто-то захочет возиться с выпускниками и усложнять себе жизнь, портить лето?

– Ты–то точно сдашь. Ещё и не сдал, а уже в аспирантуре оставляют, – вздохнула Валентина. – А для меня что философия, что китайская грамота.

– И ты сдашь, – заверил Борис и широко улыбнулся. – А выпить надо, есть повод.

– Какой?

Борис не ответил, только посмотрел на Милу. Особенным таким взглядом. Она почувствовала, как у неё загорелись щеки.

– Сейчас скажу. Но сначала я хочу вас сфотографировать, чтобы вы навсегда запомнили этот день.

Достал из сумки фотоаппарат.

– Ой, давайте кого-нибудь попросим, чтобы щелкнули нас втроём! – завертела головой Валентина. – Ну хотя бы вон того официанта!

Она любила фотографироваться.

Людмила Павловна сделала еще глоток.

Да муж был прав, горячительные напитки действительно раскрепощают. Больше того, они возвращают в то состояние, о котором напрочь забываешь в более зрелом возрасте. Как хорошо быть молодым и здоровым! Но кто сказал, что она старая? Людмила Павловна откинулась на спинку стула и задорно дернула головой. Но напрасно расхрабрилась – тут же соскочили с носа и исчезли под столом очки. Ну и черт с ними! И без них она вдруг увидела – правда, как в тумане, – сидящих за соседним столиком девушек и молодого человека с длинными волосами.

Они . Молодые и глупые. Знали бы, что вас ждёт впереди…

Да, пока всё идёт как надо. Но – как надо? Она поднялась.

Сердце бешено застучало. Шум в ушах. Пол закачался под ногами. Главное, теперь не упасть. Не упасть, иначе примут её за пьяницу и не поверят ни единому слову. А надо, надо, чтобы поверили. Только тогда это сработает. Ради того, чтобы ей поверили, она и водку пьёт.