Игорь Прососов - Zwergenlied

– Мы его, – говорит Ротэхюгель, – в жиле серебряной нашли. Это сейчас он квелый, а вообще – живехонький. Ругается ругательски.

– Друг, – отвечаю я, – ругаться я и сам горазд. На что мне этот пропуск на костер? Вот что. Человек ты добрый, так что держи свои денежки и не переживай. Подними лучше кружку доброго пивка за мою победу в Вартбурге при случае.

– Нет, – говорит он. – Без подарка я тебя точно тогда не отпущу. Бери цверга. Он историй знает – море. И про меч Велунда, и как Сигурд кладом овладел, и что с того вышло… Такому, как ты, этакий помощник завсегда пригодится. А еще он мелочи всякие ковать умеет. Бери, в общем.

И так он меня убеждал, и такой я был пьяный, что согласился.

Распрощались. Он до дому поплелся, а я на лавку завалился, суму под голову приспособив.

Проснулся впотьмах, как от грома небесного. Одной рукой за кинжал схватился, другой за лютню. Нет, все в порядке. Вроде ругается кто-то. Прислушался – из сумы голос. Ну точно, цверг безобразит. Достаю бутылку, разворачиваю.

– Придурок! – орет цверг. – За тобой инквизиторы уже идут, вот околицу деревенскую миновали, к корчме скачут.

– Что? – красноречив я со сна.

– Что сказано, балда! Думаешь, куда Ротэхюгель пошел на ночь глядя? Люди доброты не прощают, ты же его носом во все егойные пакости ткнул. А так – и тебе отомстит, и премию за донос получит. Тут неподалеку в монастыре самое доминиканское гнездо.

– Буду я, – бормочу, – чертям всяким верить.

– Балда! А еще образованный! Я цверг, дух элементальный, принцип созидания и творческой мысли, а не эти там… Между прочим, многие наши крестились. Даже святые были – пусть не цверги, а Ши островные, которые еще эльфами зовутся. – Цверг не на шутку разобиделся, аж перекрестился вызывающе. – Да с кем я говорю? В окошко, дурень, глянь!

Посмотрел – и впрямь. Спешиваются. Кто именно – не разобрать, но и доспехи, и рясы видны в сумерках вполне отчетливо.

– Проклятье! – рычу.

– Черный ход! С кухни! – кричит цверг из бутылки, а сам что-то на верстачок кидает и молоточком серебряным обстукивает.

Я, понятное дело, совету внял незамедлительно. Вбежал на кухню, миновал сени, распугав кур, – и оказался на дворе, аккурат на задах конюшни.

Где-то пел петух. Грустно мычала с крыши подъедавшая проросший там кустик корова, так с вечера и оставшаяся на верхотуре.

Ворвался в конюшню – а коняга-то одна, моя вороная.

– Проклятье!

– Что еще? – вопросил цверг злобно.

– Кобыла хромает, не уйти!

– А на это я подковки сготовил. Вытащи пробку – так лошадку подкую, что до самой Татарии домчимся! Да что ты телишься, олух, или выбор у тебя есть? Вот что, коли ты человек знающий, клянусь именем своим – Пак – и железом хладным быть тебе помощником, изготавливать все, что пожелаешь, и на душу твою не посягать.

Я кое-как успокоил дыхание, хотя голоса инквизиторов в корчме и на дворе этому вовсе не способствовали. Вроде правильно тут все, только…

– Человек я действительно знающий. Трижды клянись, иначе не считается у вас.

Цверг рожу премерзкую скорчил, но добавил скороговоркой:

– Клянусь, клянусь.

Сорвал я сургуч – а что делать было? Вихрем вылетел Пак наружу, метнулся к лошадиным ногам с подковами вполне приличного размера – и как отковал-то в бутылке? – забренькал молоточком, и была работа готова вмиг.

Оседлал я лошадь, вскочил на нее, дал шпоры, пролетел северным ветром по двору – прямо мимо остолбеневших псов Господних – и был таков.

У первого же перекрестка Пак велел придержать лошадку. Спрыгнул в придорожную пыль, сделал что-то с все тем же молоточком, клещами и кусочком проволоки – и прыгнул обратно в бутылку.

– Ходу, придурошный! – завопил он.

Рассвело уже давно. Вороная стояла на вершине холма, с которого открывался отличный вид на всю окрестность.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Автор в курсе, что современная историография испытывает определенные сомнения по поводу того, проводился ли в Вартбурге хотя бы один турнир миннезингеров. То же относится к «рудокопам Шварцвальда» и прочим встречающимся в тексте анахронизмам, кои остаются целиком на его, автора, совести.