Максим Хорсун: Покидая «Марракеш»

– Я забыл о чем-то важном? – догадался я.

– О чем же, Джо? – осторожно спросил Алан.

– Я не помню, – честно признался я. Ко мне вернулись только несколько образов: коридоры «красной зоны», глаза анонимов и их передние лапы, которые язык не поворачивался назвать руками. То есть почти ничего.

– Как это – не помнишь? – удивился Алан.

– Не помню. Я не обманываю тебя.

– Поверь, эта информация касается безопасности всего корабля и экипажа. И людей касается, и Нанимателей, и анонимов. Ты поступишь правильно, если расскажешь…

– Мне нечего рассказать. Я просто не помню.

– Но ты ведь вспомнил об анонимах.

– Я помню только, что был в «красной зоне», и ничего больше, – я усмехнулся. – А об анонимах я догадался. Ты же подтвердил догадку.

Мне не хотелось говорить Алану об анониме, с которым я столкнулся в техническом тоннеле. Возможно, это была лишняя и несвоевременная бравада с моей стороны. Но пусть не считает меня деревенским дурачком!

Алан вздохнул.

– Что ж. Я счастлив, что у твоего серого вещества повысилась производительность, – он встал, вытер губы салфеткой. – Приятного аппетита, Джо.

Я поглядел на нетронутую еду. Какой уж тут аппетит?

Две тени упали на столешницу. Стук столовых приборов стих. Ненавязчивый гул голосов, стоящий в столовой, вытеснила тревожная тишина.

– Служба безопасности, мистер Стэнтон. Пройдемте с нами.

Вот, значит, как это делается.

Двое дюжих парней в черных комбезах стояли у меня над душой. Я выбрался из-за стола. Подставил ладонь, по которой тут же провели сканером. Оказалось, что каждый, кто находился в тот момент в столовой, созерцает эту сцену. Боже, стыдно-то как!..

– Куда вы меня ведете? – спросил, пытаясь побороть волнение.

– В управление безопасности жилой зоны, – ответили мне.

Значит, недалеко.

И тут заголосили сирены. Засверкали красные огни на переборках, и ожила система оповещения.

«Внимание! Это не учебная тревога! – разнеслось по коридорам и отсекам. – Всему экипажу занять места по боевому расписанию!»

Мне показалось, я услышал дружный вздох, который вырвался из нескольких сотен глоток одновременно. Люди, переборов сиюминутную оторопь, бросились по своим местам. Сопровождавшие меня безопасники переглянулись, задумчиво выпятив челюсти.

И тут на мой чип пришло сообщение от главного инженера.

«Всем ремонтным бригадам! Срочно прибыть к восьмому гиперпреобразователю пространства!»

Я сразу связался с шефом Гаррелем. Тот ответил лаконично: «Не держит заряд».

– Так… – один из безопасников все-таки решился. – Двигайте, куда вам полагается, и мы тоже – по боевому расписанию.

– Спасибо, ребята! – пробормотал я и кинулся к ближайшему монорельсу. По «боевому расписанию» я должен быть там, где прикажет инженер.

А потом по корпусу «Марракеша» шарахнуло так, что все мы оказались ничком на палубе. На переборках высветилась мозаика из предупреждающих знаков: «радиационная опасность», «опасность разгерметизации», «отравление атмосферы», «пожар в отсеках».

В этот момент любой бы растерялся и испугался.

Что могло случиться?

Физики запустили ускоритель частиц на полную мощность, но корабль оказался не готовым убраться от созданной им же самим микрочерной дыры. Восьмой гипер стал терять заряд. Почему?.. Это тревожное мерцание на стенах… оно отвлекало, мешало думать и действовать. Я как будто снова оказался в «красной зоне». И вокруг опять сияло множество нечеловеческих глаз анонимов.

Нет, если бы «Марракеш» столкнулся с порожденной им самим черной дырой, гибель корабля была бы мгновенной.

Ускоритель частиц запустили, и восьмой гипер стал тут же разряжаться.

Я вспоминал. Я напряженно думал.

Анонимы тянули ко мне лапы. В них были зажаты непривычные для человеческого глаза инструменты, обрезки кабелей, платы. У меня же на ладонном экране светилась схема энергомагистралей «Марракеша».

Ускоритель частиц стал забирать энергию с восьмого гипера.

Это мы придумали. Я и анонимы, которые были на «Марракеше» специалистами внешних работ, реакторщиками и энергетиками и совались туда, куда человеку путь заказан.

Алан назвал меня половым террористом, а вот черта с два! Я был самым настоящим идейным диверсантом.

И «Марракеш» скоро будет уничтожен.

Я не помню свои мотивы. Наверное, я хотел насолить Нанимателям. Или я ненавидел людей, продавшихся завоевателям Земли, – ненавидел, как те радикалы, что преследуют сейчас «Марракеш», сбившись в «волчью стаю».