Максим Хорсун: Покидая «Марракеш»

Но какое отношение это имеет к повышению моего статуса?!

– Лиза беременна, – сказал Алан, не сводя с меня глаз.

Мне в лицо дохнуло жаром. Словно из-под перегретого кожуха гипердвигателя.

– Что?

– Беременна, – повторил Алан. А потом добавил чуть ли не с ненавистью: – Во второй раз!

Меня пробрало до мурашек, столько было темных эмоций в его голосе. Захотелось уйти, не попрощавшись. Прервать эту досадную беседу, смысл которой от меня упрямо ускользал.

– Все, что произведено тобой, Лизой, а также вами вместе, – есть собственность Компании, – продолжал давить Алан. – Об этом говорится в контракте, Джо. Дети – в том числе. Думай! Вспоминай!

Но думать отчаянно не хотелось. Я должен был что-то ответить, но слова не собирались в предложения.

Алан взял со стола чашку, вылил остатки чая в горшок с геранью. Наполнил минеральной водой и передал мне. Я машинально выпил.

– Год назад, Джо! – Алан сжал кулаки. – Мы говорили о том же! Наниматели смешали людей с грязью, и я по мере сил помогаю вам не захлебнуться в этом болоте! Мне нравишься ты, мне нравится Лиза, мне нравятся все! – он указал на шкаф, забитый скоросшивателями. У Алана было много клиентов. – Вы же настойчиво прете в трясину!

– Лиза не может быть беременна, – пробормотал я. – Я бы знал… Она бы мне сказала…

– Черта с два! – отрезал Алан, и внутри у меня что-то оборвалось. – Она знает, что с тебя взятки гладки.

Я облизнул пересохшие губы.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты так переживал после того, как Наниматели забрали у вас первого ребенка, что врачам пришлось блокировать тебе часть воспоминаний годовой давности.

Я не мог понять, паясничает ли Алан или говорит всерьез.

– Ты – идиот, Джо. Ты не помнишь, почему ребята на работе стали общаться с тобой сквозь зубы. Между тобой и Лизой много недомолвок, и ты не понимаешь, в чем причина. Тебе тяжело сосредоточиться. Беспокойство – твое постоянное состояние, ты не можешь усваивать новую информацию. Это – последствия вмешательства в работу твоего мозга.

На глаза навернулись слезы. И все-таки мне удалось рассмеяться.

– И что же, Лизе тоже стерли память?

– Нет. Зачем? Во всей этой истории лишь ты оказался самым впечатлительным. И ты снова наступил на те же грабли! – продолжил выговаривать Алан. – Нельзя было удалять воспоминания! Они бы уберегли тебя от повторной ошибки.

– Но зачем Нанимателям наши дети? – Я настойчиво пытался найти слабину в том, что рассказал проклятый агент. Я успел десять раз пожалеть, что зашел в этот провонявший потом кабинет.

– Я не могу знать! – Алан пожал плечами. – На «Марракеше» полно «красных зон», куда путь людям закрыт. Какие там хранятся тайны, знают лишь Наниматели. В конце концов, мы ведь не отчитываемся перед курами, как используем их яйца.

– Если это правда… то что можно сделать?

Алан поджал губы.

– Я ожидал, что ты спросишь. Ничего нельзя сделать, Джо. Ты подписал контракт. Я рассказал, какие подводные камни могут встретиться на пути, ты согласился со всеми пунктами и подписал. Естественно, какой молодой человек станет задумываться о детях, отправляясь с загаженной Земли, на которой даже тараканы мрут от голода и радиации, чтобы работать на саму Компанию?

Мне было и больно, и досадно. Я вздохнул.

– Лиза ведь… перестала принимать противозачаточные. Она полнеет от них. Работа в лаборатории сидячая… кормят нас черт знает чем! – Я покосился на тренажер Алана и добавил в сердцах: – И спортивные залы нам, низшим чинам, не положены! Вот и результат.

– Противозачаточные… – Алан покачал головой. – Что, не знаешь, как избежать лишних проблем? Наниматели не запрещали презервативы.

– Но у меня не получается в презервативе, – пожаловался я.

Алан понимающе кивнул.

– У меня, кстати, тоже. Все равно что пакет целлофановый на голову надели. Что планируешь делать? Снова запишешься на прием к мозгостерам?

– Посоветуй мне что-нибудь!

– Не знаю… – Алан опустил глаза. – Откуда мне знать? Наниматели отметили твои половые старания, значит, на род людской у них имеются виды. Мало им того, что нас завоевали. Что-то еще придумали.

– Ладно. Тогда мне нужно будет встретиться с кем-то из Нанимателей, – сказал я, покрываясь холодным потом.

– Исключено, – отмахнулся Алан. – Зачем? Что ты скажешь? Не забирайте моего второго ребенка? Наниматели – оголтелые капиталисты, им наплевать на твои душевные терзания. К тому же ты не говоришь на Коло-О.