Натиг Расулзаде: Отражения

Купался в море покупной нежности: одна массировала шею, другая – пятки, а возбуждался почему-то пенис. Конечно, по сравнению с настоящими миллионерами и мультимиллионерами, которые в избытке водились на родине гражданина Мудиева, он был ли пшик, ноль, одна видимость и дутая величина со своей начностью в чемодане и несколькими бриллиантовыми побрякушками, но ему вполне хватало и этого, он не был жадным. Хватало и ему, и жене, и ее недальновидным родителям. У самого же гр. Мудиева родителей не имелось, почили в бозе, верно, сведенные в могилу ежедневными переживаниями за своего неудачливого сына и его мелкие и крупные невезения. Поторопились. И в итоге, им не удалось видеть его в фаворе у судьбы, как он швырнет деньгами направо налево, удовлетворяя свои малые, ограниченные, бескрылые фантазии. Видя такое дело, жена переехала обратно к нему, уже, естественно, на новую его квартиру, обещая на этот раз родить, раз уж судьба улыбнулась им и есть на что растить будущего малыша. Пресыщенный гражданин Мудиев и жену, и ее предложение принял довольно равнодушно, но миролюбиво, что ее, конечно, обидело. Однако цветы. Кое-что из побрякушек, что так любят женщины. И главное – ни слова упрека, а ведь она приготовилась отражать. В результате – реакция положительная. Жена расцвела. Как мало нужно женщине для счастья, философски подумал гражданин Мудиев, наблюдая за женой, но тут же вспомнил и себя, вспомнил, что он – мужчина и отредактировал сие мудрое изречение. Как мало нужно человеку, подумал новоиспеченный Сенека. Мы бы от себя добавили: человеку, лишенному полета фантазии. Ну, Бог с ним. Все это, кстати, неплохо характеризовало его с другой стороны. Говорило о скромных потребностях этого умника, этого благоразумника, этого, так сказать, физического лица. Порой, приходило на ум – а не открыть ли собственное дело? Но гражданин Мудиев ничего по-настоящему не умел, а удача, рассудительно думал он, могла изменить, круто отвернуться, так же, как три года назад круто повернулась лицом к нему. Так что, стоило ли что-то затевать, когда деньги и без излишних затей сваливались на него? Спрашиваете, откуда? Отовсюду. Лотереи, азартные игры, банковские операции, валютные скачки, когда можно было выиграть на понижении, или повышении, скупка крупных бриллиантов и продажа их с прибылью. Короче – делишки делал. И все – с наваром. Будто кто его, неразумного, контролировал свыше, подталкивал под локоть: это купи, а это поскорее продай, упадет в цене, сыграй здесь, сядь по крупной в этой компании, а гр. Мудиев только тупо, бездумно, сонно подчинялся, как робот, не имея сил противиться своему управляемому со стороны поведению.

Так проходили годы, и прошло еще несколько лет, а точнее – сколько-то. И все годы проходили в абсолютной уверенности – во что бы ни ввязывался уважаемый игрок гражданин Мудиев, он обязательно выиграет, какие бы цифры ни зачеркнул – выигрыш падет именно на эти цифры, на какую бы лошадь ни поставил – она придет первая, какую бы женщину ни поимел, она потянет его в круг своих знаменитых, высокопоставленных любовников. Уже хотелось для разнообразия хоть раз проиграть, делал ставки наугад и намеренно глупо, нарывался на беспочвенный скандал с целью прекратить отношения с выгодным компаньоном, вкладывал деньги в гиблое дело, но вскоре выяснялось, что все находилось под контролем: непродуманная ставка давала сказочный выигрыш, необидчивый компаньон обнимал и целовал его, превращая все в остроумную шутку и давая понять, что хорошо сознает, как легко можно сорваться, ведя такой напряженный образ жизни и делая большие дела, которые по плечу лишь таким выдающимся личностям, как гражданин Мудиев, гиблое дело вдруг оборачивалось своей обратной стороной, и оказывалось, что, например, в Рязанской области, куда было отправлено пять вагонов старых носков, очень любят надевать носки с дырочками, и потому старые носки можно продавать по десятикратной стоимости новых, как антиквариат, а в Вологодской губернии, куда поехал эшелон с касторовым маслом, и дети, и взрослые просто обожают касторку, пьют ее, как аперитив перед едой. Заранее было известно – финал удачный. Это нервировало. Гражданин Мудиев чувствовал себя, как кукла, управляемая кем-то… Но кем, кем?! Клал в карман самую ничтожную денежку, словно испытывая судьбу, но тут же на улице выныривал мальчишка с какими-то билетами на лотке, стоимостью именно в ту самую ничтожную купюру, какая была в кармане несчастного Мудиева, и он, невольно купив билет, непременно что-нибудь выигрывал. Шел по улице и спотыкался о тяжелую пачку денег, сверток в газетном листе, похожий на тот, который Настасья Филипповна по наущению мрачного, истерзанного безденежьем писателя Достоевского сжигала и не дожгла до конца в камине. Он отпихивал ногой на глазах у прохожих сверток, но никто на отпихнутое не реагировал, кроме кристально честного мальчишки лет десяти, что, подхватив сверток, бежал за ним несколько кварталов, вопя при этом, как недорезанный: