Олег Суворов - Моя единственная

— Что — оно?

— Быть сестрой суперкрасивой девушки, от которой сходит с ума весь наш факультет.

— Нормально, — без тени улыбки заявила та.

Кажется, я ей не слишком понравился. Однако сама Наталья была на удивление приветлива — более того, она даже пригласила меня в гости, сказав, что сегодня у них никого не будет дома.

Мы взяли три бутылки шампанского — хотя сама Наталья предложила купить только одну, — и направились к ним. Стоило нам выпить первую бутылку, как Галине позвонил какой-то поклонник и она тут же умчалась. Судя по тому, что ей говорила Наталья за плотно прикрытой дверью прихожей, старшей сестре не слишком-то хотелось оставаться со мной наедине. Она явно опасалась определенных действий с моей стороны — и, увы, не ошиблась!

Я практически один выпил вторую бутылку и уже нацеливался открыть третью, когда Наталья остановила меня, устало уселась на диван и указала на кресло напротив.

— Сядь и постарайся расслабиться. Сегодня ты просто неузнаваем — очень возбужден и все время дергаешься.

— Это потому, что именно сегодня должна решиться моя судьба, — глядя в сторону, произнес я и тут же мысленно обругал себя за эту «пошлейшую фразу».

— Каким же образом?

Мне было неясно — догадывается ли она о том, что я собираюсь ей сказать, или задает вопрос из вечной женской привычки прикидываться, когда это удобно, ничего не понимающей. В любом случае, она предоставляла мне возможность высказаться — а это в тот момент было самым главным. Я мельком взглянул на Наталью — такую красивую в своем открытом летнем платье — смущенно потер рукой лоб и начал говорить:

— Я хочу предложить тебе… То есть, нет, не так, я хочу сделать тебе предложение. Я люблю тебя, Наталья, и мечтаю увидеть тебя своей женой. Разумеется, я не очень-то богат, но сумел бы обеспечить тебе достойную жизнь. Впрочем, наверное, я говорю что-то не то… Ты столь прекрасна, что заслуживаешь какого-то суперкрасавца, а я… Не знаю, может быть, тебе кто-то нравится… Конечно, ты притягиваешь столько мужчин и наверняка среди них есть весьма достойные персонажи, но… Впрочем, опять что-то не то. Наталья!

Только теперь я осмелился поднять на нее глаза и, завороженный выражением лица девушки, уже не стал отводить их в сторону. Она сидела в такой позе… Мне вдруг подумалось, что, наверное, в такой же позе сидела Клеопатра, выслушивая признания своих знаменитых поклонников. Черт, как жаль, что я не Цезарь и не Марк Антоний, и не могу предложить любимой женщине стать царицей покоренного мной мира! Как жаль, что я всего лишь скромный студент философии с не очень ясными перспективами! Никогда прежде меня не волновали проблемы власти и славы, богатства и могущества; напротив, я искренне верил, что мои нынешние литературно-философские изыскания гораздо выше всех этих «тщетных и суетных» дел. И вот теперь, поставив свое счастье в зависимость от решения этой чудной девушки, я вдруг понял, насколько же мало могу бросить к ее восхитительным ногам!

Изящная маленькая ножка, закинутая на другую, игриво покачивалась в воздухе, а я, затаив дыхание перед этим упруго-рельефным чудом, жадными глазами следил за восхитительным маятником. Мне вдруг страстно захотелось упасть на колени и прижаться к ней губами, причем с такой неистовой силой, что я задрожал.

Стоило мне увидеть глаза Натальи, как я мгновенно понял: она угадала мое желание. Угадала — и, устало улыбнувшись, покачала головой.

— Не стоит, Олег.

К чему относилось это «не стоит»? Только лишь к желанию целовать ее ножки или к моему предложению выйти за меня замуж? Я не понял этого, но уныло поник головой.

— Я не готова принять твое предложение, — после небольшой паузы снова заговорила Наталья. — Не спрашивай меня почему и не огорчайся! Ты все равно сейчас не поймешь моих чувств и нынешнего положения…

— А к этому имеет отношение какой-то другой мужчина? — Я прекрасно понимал, что задаю глупый вопрос, хотя в подобной ситуации любой вопрос выглядел бы глупым.

Все! — мне отказали, так что надо вставать и с достоинством уходить. Но, Боже, как же меня тянет к этой девушке, как же невыносима мысль о том, что мне никогда не держать ее в объятиях!

— О нет, — Наталья засмеялась, — какой же ты, оказывается, глупый и ревнивый!

— Но ты кого-нибудь любишь?

— Нет… не знаю… не спрашивай! Я не могу тебе сказать ничего определенного, кроме одного, — я счастлива, что меня все любят! А теперь — прощай.

— Мы с тобой еще увидимся?