Ника Ферзь - Жемчужина его жизни

Горожане отличались от жителей деревни, это Фарида поняла сразу, и поэтому всегда старалась держаться в тени, чтобы не задеть никого ненароком.

Гордеев смерил её внимательным взглядом пронзительно синих глаз. И на каком-то клеточном уровне Фарида поняла, что увиденным он остался недоволен.

Но чем же? На ней сравнительно новая юбка, чистая кофта, босоножки не хуже, чем у городских девушек. Гордеев несколько раз опускал глаза ниже, в пол, и Фарида недоумевала: что же он там такого нового увидел, на этом треснувшем асфальте, разбитом за годы миллионами шагов посетителей?

– Здравствуйте, – вживую голос Гордеева не отличался от усиленного микрофоном, только что разносившегося по площади. – Ты за этим меня позвал?

«Вот чем он был недоволен», – подумала Фарида. У Николая Петровича, наверняка, был важный разговор, а тут они… Она смущенно разгладила юбку одной рукой, другая все так же покоилась в широкой ладони Антона.

Молодой человек, несмотря на хмурость родственника, посмеялся.

– Дед, не жди меня рано! Адьес!

– Вернешься позже, чем через час после салюта, – сразу поедешь домой, – жёстко обрубил Гордеев, развернулся на пятках и четким шагом направился обратно к своим собеседникам, возле которых крутились, ненавязчиво охраняя, сотрудники народной дружины.

Антон пожал плечами.

– И такой контроль в двадцать лет! Ну, раз такое дело, нам все двери открыты! Думаю, сегодня ты абсолютно свободна?

Фарида, обещавшая девчонкам в общежитии испечь рыбный пирог, в ту же секунду забыла об этом, так зажег ее огонь в его синих глазах.

– Что будем делать? – спросила она, когда ребята, наконец, покинули место «боевых» действий и вырвались из толпы, что направилась рассматривать военную технику, выставленную на потеху публике.

– А мы пойдем развлекаться. Как там девушек развлекают? Кино, мороженое, танцы? Так я поступлю наоборот.

Антон повел ее к парку аттракционов, но сразу же понял абсурдность своей идеи: по случаю праздника народу там было с целый Китай. Тут же сменив план действий, они спустились к реке, погуляли по набережной, а потом арендовали лодку и катались до тех пор, пока от воды не потянуло настоящей прохладой.

Фарида чувствовала, как смотрит на нее Антон, и от его взглядов у нее покалывали кончики пальцев. Он смотрел на нее абсолютно прозрачными глазами, так отражался солнечный луч, преломленный в воде, и словно затягивал в плен в свою глубину.

Она словно фотографировала внутренним взором все, что видела сейчас, думая о том, как эта спокойная синяя речка, садящееся солнце, окрашивающее все вокруг оранжевым и красным, легкий ветер, шуршащий в камышах, навсегда останутся в ее сердце.

Казалось, будто бы глаза ее открылись, а прежде она не видела такой красоты. Хотя нет, не видела, призналась самой себе. Впервые она проводила так много времени с умным, веселым и безусловно красивым молодым человеком наедине. И именно это соседство придавало столько очарования простой прогулке по реке.

Окончательно замерзнув, они решили сдать лодочку, пришвартовались к «причалу» – разваливающемуся деревянному помосту – и поднялись наверх, снова к площади, где уже скоро должен был начаться салют.

Антон, обратив внимание на то, что девушка дрожит, прижал ее к себе спиной, обхватил руками, словно закрывая от всего мира. А Фарида, пригревшись, настолько расслабилась, что закрыла глаза от удовольствия и едва не пропустила сам салют, ради которого они и поднялись сюда.

Разноцветные всполохи раскрасили черноту неба, и она залюбовалась гигантскими цветами, от удивления открыв рот. Какая же это красота! Такого масштаба она не видела ни разу! Фарида повернулась к Антону, и, не меняя выражения лица, смотрела уже на него. На его лице плясали разноцветные отголоски фейерверков, а в глазах горели огни, и вызваны они были ею, маленькой сиротой из деревни, в штопанной юбке и старенькой школьной блузке.

И уже попрощавшись у дверей общежития, согласившись встретиться завтра, Фарида все еще наблюдала огни салюта в глубине его глаз, и думала, что прекраснее зрелища она еще не видела.

Утром Фарида проснулась с предчувствием, что сегодня её ждёт что-то невероятное. Такое уже бывало в школьное время, в те дни, когда бабушка к первому сентября покупала ей обновку: то новые кроссовки взамен стоптанных, то лакированные туфельки, а то и юбку из городского магазина, а не перешитую из старой одежды.