Мира Медунова - Благо во зло

Я полагал, что, как только выйду из экипажа, немедленно получу объяснение, но какое там! Трое слуг, что меня встретили (не хрупкие служанки, а вполне себе крепкие мужчины, напоминавшие скорее телохранителей, чем домашнюю прислугу), не ответили ни на один из моих вопросов. Нет, они были очень вежливы, но эта вежливость в итоге разъярила меня так, что я готов был опуститься до свалки с ними. Однако до этого не дошло. Казалось, они были наслышаны о моем характере и потому успели препроводить меня в одну из гостевых комнат до того, как я окончательно рассвирепел.

Не стану описывать, что я почувствовал, когда осознал, что меня заперли. Я бы воспротивился, если бы мог, если бы не был так ошеломлен и обескуражен всем происходящим, но я позорно упустил из внимания тот момент, когда в скважине повернулся ключ, надежно заточив меня в этой роскошной чужой комнате.

Никто мне ничего не объяснил, и сейчас я пишу эти строки (к счастью, утром что-то дернуло меня прихватить дневник с собой, иначе я бы точно спятил), злясь, ничего не понимая и не имея ни малейшего представления о том, что я вообще здесь делаю и какая участь мне уготована.

Как бы то ни было, кто бы ни замыслил против меня это зло, пусть даже не думает, что я сдамся без боя. Я вырвусь отсюда во что бы то ни стало. Хотя бы ради Стефана, которому нужна моя помощь. Не сдамся, черт возьми!

А сейчас мне стоит попытаться уснуть. Чем спокойнее и увереннее я буду вести себя завтра, тем выше вероятность того, что мне удастся вырваться.

Должен сказать, по-настоящему меня пугает только одно. Почему я оказался именно здесь, в одном из родовых поместий семьи Рейнхарт? Вероятно, я сейчас слишком зол и озадачен, потому что у меня нет ни одной здравой мысли в голове. Но это неважно. Завтра я обо всем узнаю. Чем бы оно ни было. И тогда решу, как мне действовать дальше. Я найду выход. Обязательно. Стефану не придется ждать слишком долго.

ГЛАВА 2

Дневник Анзельма Линвуда

10 октября

У меня слегка подрагивают руки, снова от сдерживаемой ярости, но я должен выплеснуть свои мысли на бумагу, иначе они просто разорвут меня изнутри.

Пусть с трудом, но мне удалось выспаться этой ночью. Хотя выспаться – это, пожалуй, слишком громко сказано. Я часто просыпался, все еще не вполне веря в свой статус пленника, несколько раз даже проверял дверь, как будто сомневаясь в том, что она действительно была заперта. Была. Да так надежно, что без лома или каких-нибудь других слесарных инструментов выбить ее не представлялось возможным. В комнате, где меня заперли, ничего такого, конечно, не нашлось.

Ближе к рассвету я, видимо, достаточно измучился, чтобы проспать до позднего утра без ежеминутных пробуждений. Собственно, сам я не проснулся, меня разбудил довольно громкий стук в дверь, который вызвал во мне что-то вроде мрачной досады, когда я его услышал. Что за нелепость – стучаться в дверь к запертому пленнику? Все-таки я встал и – о чудо! – обнаружил дверь незапертой!

Мне всегда было нелегко сдерживать свой взрывной характер, но в этот раз самообладание почти полностью оставило меня. Я готов был либо помчаться на поиски хозяина дома, чтобы немедленно разобраться с ним, либо просто броситься вон и хоть пешком по скале покинуть это место. И тут меня снова охватило ощущение, словно тот, с кем я имел дело, прекрасно знал мой характер и поистине виртуозным образом избегал крайних точек моей ярости. Молодая девушка, стоявшая на пороге, с почтительной улыбкой сообщила мне:

– Его сиятельство виконт Рейнхарт ожидает вас в столовой. Он хочет поговорить с вами. Если вам угодно, я провожу вас.

Трудно сказать, почему я так удивился. Наверно, я вообще полагал, что никого из Рейнхартов в настоящий момент не было в замке, а мои злоключения происходили без их ведома и были связаны с какими-то совершенно посторонними людьми, получившими доступ к их владениям преступным путем. Но теперь эта теория рассеялась, и я, конечно, не мог отказаться от возможности узнать, что от меня могло понадобиться такой могущественной и влиятельной личности, как Калеб Рейнхарт.

Естественно, я был знаком со старшим братом Стефана, но близкими друзьями мы не были. Несмотря на свой еще довольно юный возраст (ему только недавно исполнилось двадцать семь, всего четыре года разницы между мной и Стефаном), Калеб уже занимал весьма высокую должность при дворе. Он был одним из руководителей Королевской Финансовой Гильдии, что было исключительным достижением даже для куда более зрелых дворян, не говоря уж о таком юнце, каким, как ни крути, все еще оставался Калеб.