Александръ Дунаенко: Шанс

Перед встречей съел специальную таблетку, которая гарантировала успешные фрикции до сорока восьми часов. А мне-то и нужно было – только на этот вечер.

Но – на всякий случай.

Ах! Тёплый свет прикроватной лампы…

Мечта моих грёз, героиня сновидений Полюшка прикрылась простынкой и поглядывала мне в лицо, в глаза.

Да, так было лучше. Гуманнее.

Когда на старого мужчину смотрит женщина, которая намного его моложе, и старается не обращать внимания на его кривые зубы, сгорбленную фигуру, отвисшую челюсть, то это с её стороны не просто поддержка, это – да, гуманитарная помощь.

Одно неосторожное слово и он… нет… не развалится… Но сломается в нём тот хрупкий стерженёк, на котором ещё держалось его долголетнее мужество. Может этот мужчина сбиться, расстроиться, раскиснуть…

Ну, у меня состояние ещё не было совсем уж критическим. Но часть моего тела была уже похожа на Брестскую крепость после того, как по ней из тяжёлых орудий долго стреляли.

Не отрывая взгляда от добрых глаз Полины, я потянул за краешек простыню, постепенно обнажая останки былой красоты, перевёл внимание на них и умело выдавил из себя восторженный возглас.

Получилось!

Полюшка с запаздыванием прикрыла ладошкой знакомый мне кудрявый островок. Другой рукой – пышные груди.

Все эти руки я поубирал. Конечно, они, как будто пытались мне сопротивляться.

Путь был свободен!

Полина ладошкой прикрыла глаза…

Я терпеливый. Я дождался.

Вот это была ночь!..

Таблетка творила чудеса.

Свои действия на Полине я сопровождал жадными, неистовыми поцелуями. Мы с восторгом, неожиданно в нас раскрывшимся, делали, вытворяли всякие глупости, такие, какие мужчине и женщине наедине делать друг другу можно, но даже написать об этом стыдно – в общем, как будто старались за эту встречу наверстать упущенное.

О! как нам в этом помогал сын ошибок трудных, опыт!..

Всё получалось, как нельзя лучше. Ох, и отыграюсь я сегодня за всё!

Эта женщина ещё влюбится в меня без памяти.

Процесс влюбляемости включается в женщинах после хорошего секса.

И тут…

Да, этого следовало ожидать…

Процент вероятности, конечно, был маленький, но всё-таки…

Я вдруг охнул, и у меня… остановилось сердце…

Многие, конечно, скажут – повезло, мол, мужику, хорошая смерть. На старости лет помер не на больничной койке, а на бабе.

Вернее, баба – моя Полюшка – в этот момент как раз была на мне, в позе Венеры Раскачивающейся.

Но это так – взгляд со стороны.

Я всё-таки умирать ещё не собирался. Ни в этот прекрасный вечер, ни потом. Я ещё и по лестницам хорошо ходил, и приседал по пятьдесят раз.

С какой стати?

Но сердце остановилось.

И я увидел себя на широкой гостиничной кровати голым. Будто один я невидимо навис где-то под потолком, а другой, видимый, остался там, на кровати.

И Поля, журналисточка моя, голая, с меня сползающая и с ужасом взирающая на остывающий труп:

– Саша! Саша!

Вот ведь как: только сердце останавливается – и тело человека сразу начинает остывать…

Ну, где же…

Да, тут быстро распахивается дверь номера и к нам врывается бригада реаниматоров. Воробьёв Геннадий Александрович, ассистенты.

Они быстро и вежливо под белы руки оттаскивают от меня голую женщину, занимают нужные позиции. Два металлических блина с проводами на грудную клетку. Всем отойти! Разряд! Ещё разряд! Ещё!..

Есть! На осциллографе запульсировала зелёная линейка. Работает! Сердце опять работает! Вены. Жгуты. Шприц. Укол один. Другой…

Я опять начинаю теплеть.

Открываю глаза.

– Гена… Ты…

– Да, Саша, всё в порядке. Нормалёк. Жить будешь…

Ну, ладно, мы пойдём. Извини, что без стука…

– Пока, Гена, я твой должник…

Ну, тут надо бы сделать небольшое отступление и кое-что пояснить.

Одна из них – неприятности со здоровьем. Про это уже и фильмов много снято, и рассказано анекдотов.

Но мы уже не в каменном веке живём.

У нас уже медицина достигла высот неизмеримых.

Кроме того, моё финансовое благополучие к семидесяти годам сложилось так, что многое из достижений новейшей медицины оказалось мне доступным.

В частности, пересадка головы на другое, молодое, здоровое и сильное, тело.

И уже подворачивался случай. Мне показывали донорский образец. Всё идеально: фигура, состояние внутренних органов, внушительный пенис, но… негр… простите – афроафриканец…