Элла Уорнер: Повторный брак

– Доброе утро, – ответила Глэдис, скрывая за самой спокойной и располагающей из своих улыбок внутреннее напряжение.

Было около полудня. Дэйв как раз должен был закончить все дела, но еще не уйти на обед. Однако теперь у Глэдис вовсе не было прежней уверенности в том, что время выбрано правильно.

– Мне бы хотелось встретиться с мистером Флэвином, – сообщила она секретарше.

– Будьте любезны назвать ваше имя, – опустив глаза, секретарша изучала список посетителей.

– Мне не было назначено. Но, может быть, сейчас он свободен? Я по личному вопросу и не задержу его надолго.

Слова Глэдис заставили секретаршу нахмуриться.

– Если вы назовете свое имя, я свяжусь с мистером Флэвином.

Тут-то все и закончится, подумала Глэдис. Слишком большой риск – назвать имя.

– Послушайте, мне пришла в голову мысль получше, – бодро объявила она, надеясь, что выражение ее глаз соответствует шутливо-заговорщическому тону. – Если вы одолжите мне ручку и блокнот и позволите на минутку присесть, я напишу ему записку, а вы передадите ее. Я просто уверена: когда он прочтет, у него тут же найдется время для встречи со мной.

Секретарша задумалась; предложение явно показалось ей необычным, а вся ситуация – подозрительной. Прежде ей не приходилось сталкиваться с подобным. Глэдис же с улыбкой потянулась за блокнотом и ручкой, словно бы и не предвидела никаких возражений. Обескураженная секретарша сдалась через несколько секунд. Однако, уткнувшись глазами в чистый лист бумаги, Глэдис ощущала на себе пристальный и все еще настороженный взгляд.

В голове Глэдис роились вопросы. Какие слова подобрать, чтобы наверняка пробудить интерес Дэйва? И кстати: не сравнивает ли эта молоденькая секретарша ее, Глэдис, с какой-то другой женщиной? Может, с очередной пассией Дэйва? Или с его женой?.. При этой мысли сердце ее сжалось. Верно, ведь он мог жениться во второй раз… почему же это раньше не приходило ей на ум? И почему сейчас эта мысль вызывала такое возмущение? Ведь Глэдис вовсе не было дела до того, как живет Дэйв, вот уже не один год, как он перестал заботить ее.

И тут наконец Глэдис озарило. Она поспешно написала: «Должно быть, успех сладок? Прими мои поздравления, Дэйв».

Просто искреннее поздравление – без малейшей иронии, учитывая вполне очевидные перемены в делах мистера Флэвина. И лишенное каких-то намеков или претензий… Словом, Глэдис искренне надеялась, что ее записка заинтересует Дэйва и он сможет уделить ей минуту-другую. В конце концов, прежде чем решительно изменить свою жизнь, нужно раз и навсегда избавиться от всего, что ее осложняло.

Она поставила подпись, вырвала листок из блокнота, сложила его и передала секретарше с доверительной улыбкой. После чего положила ручку на стол и отвернулась, словно раздумывая, не сесть ли ей в одно из кожаных кресел – сидя ждать все-таки удобнее.

Секретарша за ее спиной поднялась и вышла, и Глэдис почувствовала, как все в ее душе сжимается и холодеет от ожидания чего-то неясного и тревожного. Глэдис заставила себя думать, что это не имеет ничего общего ни с Дэйвом, ни с тем, как он может отнестись к ней и к цели ее визита. В конце концов, нет ничего странного в том, что она сейчас вся на нервах. Приближается «момент истины», после которого ей останется только принять решение. Окончательно и бесповоротно.

Теперь, когда она поняла, что дела Дэйва идут прекрасно, Глэдис возблагодарила собственную предусмотрительность в выборе туалета. По всей вероятности, выглядела она совсем не плохо. Дэйв, конечно, презирает тех, кто судит по одежке, – ну и что с того? Ее женская гордость требовала, чтобы бывший муж убедился: она прекрасно обходится без него. Более того, у нее есть другой мужчина, для которого Глэдис ослепительна, желанна. Причем не какой-нибудь середнячок, а человек весьма разборчивый, интеллигентный и светский.

Элегантный серовато-зеленый вязаный костюм Глэдис был оторочен полосками персикового цвета на рукавах, подоле юбки и по вороту, что подчеркивало мягкую женственность ее фигуры. Костюм она подобрала под цвет своих серо-зеленых глаз, а туфли на высоком каблуке и маленькая сумочка, в свою очередь, идеально подходили по тону к костюму. Все вместе создавало прекрасный ансамбль.

Она провела не меньше часа, моя, расчесывая и укладывая феном длинные светлые волосы – теперь они ниспадали на плечи мягкими волнами, а челка и короткие пряди, обрамлявшие лицо, придавали ей нежное, почти неземное выражение. Макияж был также безупречен: серебристо-зеленые тени на веках, еле заметные светлые румяна на скулах и персиковая помада более глубокого, чем румяна, тона, подчеркивающая чувственную линию губ.