Джанис Мейнард - Фантазии о счастье

Что‑то в ее настойчивости обеспокоило его. Казалось, в ее словах есть какой‑то скрытый смысл.

– Я пришел сюда пообедать, Фи. Ничего больше. Клянусь.

– Я думаю, мы оба умеем обманывать самих себя. Я не могу объяснить то, что между нами происходит, иначе как притяжением. Ты сказал, что снова хотел бы заняться со мной сексом. Может быть, нам выпал шанс сказать друг другу «до свидания» и покончить с этим?

– Покончить? – Он произнес это слово с отвращением, смутно встревоженный тем, что она, соблазняя, отмахивается от него.

– У меня впереди два грандиозных проекта, – сказала она. – Тебе придется принимать много решений о своей жизни и отношениях с семьей. Если ты посмотришь правде в глаза, то быть сейчас со мной для тебя – спасительная передышка, не более того. Пока твоя жизнь – сплошное крушение поезда. Я искренне прощаю тебя.

Она была так прекрасна, что у него заныло в груди. Ее нежная кремовая кожа, усеянная редкими веснушками, широко поставленные серо‑голубые глаза, необузданные огненно‑рыжие волосы сводили его с ума.

Ни одна женщина никогда не действовала на него так сильно.

– Отлично, – сказал Хартли. – Называй это как хочешь. Я не скажу тебе «нет». Только не сегодня.

Фиона взяла его за руку и потянула за собой.

В ее спальне они смотрели друг на друга со странной нерешительностью. Так, наверное, ведут себя виртуальные знакомые при первой реальной встрече.

– Может, проверим двери? – спросил он. – Включим сигнализацию?

Она склонила голову набок.

– Двери заперты. Сигнализации у меня нет.

Он нахмурился:

– Мне это не нравится. Я куплю тебе новую систему. Она тебе нужна.

– Хартли…

– Хм?

– Заткнись и поцелуй меня. Пока я не передумала.

– Да, мэм.

– Я скучал по тебе, – хрипло произнес он и провел языком по ее губам. – Это чертовски много. По ночам я лежал в постели и прикидывал расстояние между Швейцарией и Южной Каролиной.

Фиона обвила руками его шею.

– По крайней мере, ты знал, где я. У меня же был только миллион вопросов. На самом деле, пока ты не появился на моем пороге три месяца назад, я не знала, жив ты или нет. Это ужасно, Хартли!

– Мне очень жаль. – Его пальцы нащупали молнию на ее платье. – Я все тебе компенсирую.

– Смотри же, сдержи слово.

Ее дразнящая улыбка зажгла огонь в его истосковавшемся теле. Он резко втянул в себя воздух, когда понял, что под сарафаном на ней только трусики. Он спустил с ее плеч платье, и оно шелковой волной легло вокруг ее ног.

– Черт возьми, ты великолепна!

– У меня не очень большие груди.

Неуверенность в ее взгляде вызвала в его душе нежность. Он поцеловал ее в нос.

– Они идеальны, – сказал он и осторожно обхватил ее груди ладонями, дразня дерзкие соски большими пальцами.

Веки Фионы затрепетали и закрылись. Она не то замурлыкала, не то застонала. Его пенис мгновенно увеличился в размерах.

– Посмотри на меня, дорогая. Я хочу, чтобы ты посмотрела.

Его большие загорелые руки казались темными на фоне ее белой кожи. Она сделала глубокий вдох и произнесла:

– Я буду смотреть. Теперь моя очередь. – Она расстегнула его рубашку и вытащила ее из брюк. – Избавься от этого, здоровяк.

Ему не хватило терпения дождаться, когда она его разденет.

– Я сделаю все остальное, – заявил он, сбрасывая ботинки и подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, пока снимал носки.

Фиона, стоя в одних трусиках, с улыбкой наблюдала, как он расстегнул ремень, затем брюки и стянул их до щиколоток. Когда он потерял равновесие и чуть не упал, она хихикнула, заметив:

– Тот парень, которого я помню, был более ловок, чем ты.

– Может, я нервничаю, – невозмутимо ответил он.

Она надеялась, что он не шутит и в самом деле волнуется.

– Поторопись, Хартли. Мне становится холодно.

Откинув простое желто‑голубое одеяло, она забралась под него.

Теперь Хартли был совершенно голый и не смог бы скрыть, как сильно он желает эту женщину, даже если бы захотел. Фиона уставилась на его возбужденный член и облизнула губы. В ее глазах зажегся огонь, кожа порозовела.

Хартли забрался под одеяло и заключил возлюбленную в объятия, Фиона уткнулась лицом ему в шею.

– Ты невозможный человек, но видит бог, ты великолепен. Я люблю прикасаться к тебе. – Она провела ладонями по его спине и ягодицам. В этой ласке была любовь и нежность.

Ему стало трудно дышать.

– Забудь обо всем, Фи.

Она была такой теплой и податливой в его руках. Ее восхищение его телом заставляло радоваться тому, что он мужчина, и чувствовать себя совершенно счастливым.