Софи Пемброк - Самый нежный поцелуй

– Да, сын, – тихо сказал граф, – в этот раз ты меня перещеголял.

Джаспер на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, ни Феликса, ни Тори уже не было. Он их не винил. Кто мог выслушать любовное признание в присутствии сотни гостей, да еще вместе с открытием семейных тайн?

Джаспер и сам от себя такого не ожидал.

Но теперь знал, что она – его будущее или могла бы им быть.

– Да, папа, – едва слышно произнес он. – На этот раз все дело во мне.

И он даже не был уверен, что заслуживает прощения.

Тори нацепила на плечо рюкзачок с туалетными принадлежностями и помчалась к своему коттеджу. Феликс едва за ней поспевал.

– Ты так злишься на него из‑за меня или из‑за себя? – спросил Феликс, пока она возилась с ключом в замке. – Потому что, знаешь ли, я не хотел, чтобы эта новость обо мне была преподнесена именно так. Но он сказал, что любит тебя.

– Да он пытается заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что я согласилась на эту работу. Или манипулировать мной, чтобы я отказалась от назначения. Я уже все это проходила. – Тори нахмурилась. Похожая ситуация была у нее с Тайлером, и она не хотела наступать на те же грабли.

– А что, если его чувство к тебе настоящее? – предположил Феликс.

Тори вздохнула. Она хорошо относилась к Феликсу, хотя, учитывая его происхождение и воспитание, у него был удивительно незамысловатый взгляд на мир. Она открыла дверь и обернулась к Феликсу.

– Послушай, я ценю твою помощь, но мне нужно быстро собраться, а ты можешь вернуться на вечеринку. – Она заметила смущение на его лице и поняла: он не хочет возвращаться на бал. Сенсационное заявление Джаспера сделало его главным героем вечера, а ему такое внимание ни к чему. Да, возможно, у Феликса ночь выдалась похуже, чем у нее.

Тори протянула Феликсу изящный серебряный ключ.

– Пройди через гараж и поднимись в желтую гостиную, – предложила она. – Мне эта комната больше не понадобится сегодня.

– Ты уверена?

– Абсолютно. – Тори не собиралась сегодня возвращаться во Флэкстоун‑Холл. А может быть, и вовсе, пока не убедится, что Джаспер благополучно добрался до другого континента. – Подожди! – Она сняла с кольца еще один ключ и протянула Феликсу.

– Зачем мне ключ от твоего коттеджа?

– На всякий случай, – ответила Тори. Она не хотела думать, что это может быть за случай. Не сейчас. – А может быть, ты сможешь полить мою рождественскую елочку, пока меня не будет? – нашлась она.

Феликс покачал головой, но взял ключ и ушел.

Тори скинула вечернее платье и надела привычные брюки и свитер. Нужно поторапливаться, пока Джаспер…

В этот момент раздался громкий стук в дверь.

Слишком поздно.

Тори сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и направилась к входной двери.

Она приняла предложение графа о новой работе. Вот об этом она и будет говорить с Джаспером.

– Тори. Я… Можно мне войти?

Коротко кивнув, она отступила в сторону, пропуская его внутрь.

– Но у меня мало времени, я хочу добраться до «Мурсайда» до наступления сочельника. – В течение стольких лет она гнала прочь мысль о гостинице. Но внезапно «Мурсайд‑Инн» стала единственным местом, куда ее влекло.

– Значит, уезжаешь? Из‑за работы или из‑за моего демарша?

– И то и другое, если честно. – Ей просто необходимо уехать. Почему он этого не понимает? Она скорее приняла бы боль в глазах дяди Генри, чем гнев, который ожидала увидеть в глазах Джаспера.

– Я сожалею, что не сдержался и устроил скандал. Но мне стало обидно и больно, когда отец сказал, что ты приняла предложение о работе в Стоунбери, а со мной не сочла нужным посоветоваться.

– А почему я, собственно, должна была советоваться? Да, это был наш совместный проект, но ты ведь все равно уезжаешь.

Джаспер выглядел так, словно она дала ему пощечину.

– А если нет? Если я остаюсь?

Он собирался остаться? Тори покачала головой. Это ничего не меняло. Расстояние было только одной проблемой. Эмоциональная пропасть – вот что главное. Она все еще не отошла от смерти Тайлера. Кроме того, ни один из них не умел и не знал, как прощать – других или себя. Как же они смогут начать отношения? Она должна покончить с этим сейчас, пока ее сердце не разбилось вдребезги.

– Ты останешься и будешь вечно злиться на свою семью и на меня, и я уверена, что это будет просто великолепно для всех нас, но я буду в Стоунбери помогать твоему брату, которого ты только что выставил на всеобщее обозрение, какое‑то время держаться подальше от всей этой шумихи.