Мейси Ейтс - Просто поверь в любовь

– Предполагается, что я должен быть польщен тем, что вы соизволили снизойти до меня?

– Я хочу вас, – сказала она, вздернув подбородок. – Вы спрашивали меня, хотела ли я когда‑нибудь чего‑то такого, что не могла получить? Это вы. Я не должна получить вас. Но я хочу вас. И если когда‑нибудь мой отец узнает о том, что я делаю, он убьет нас обоих. Потому что моя помолвка с Донованом многое значит для него.

– Но вы говорили, что у вас с Донованом есть соглашение, – напомнил Холден.

– Ну, Доновану все равно. Он все знает. То есть я написала ему, чтобы уточнить, что я все понимаю правильно. И я обнаружила, что он уже делает это. Я хочу сказать, спит с другими женщинами. Так что насчет его можно не беспокоиться. Но мой отец… Он не потерпит, чтобы это выплыло наружу. Имидж для него все, а моя помолвка с Донованом – часть этого имиджа.

Похоже, ее отношения с отцом были более сложными, чем она давала понять. Но ее отношения с Джеймсом не интересовали Холдена. Как и то, была ли Эмерсон хорошим человеком, или она покрывала грязные делишки своего отца. Ничто не имело значения.

Кроме них двоих.

Больше всего Холдена завораживало то, что Эмерсон не знала, кто он такой. А даже если бы и знала, ей ничего от него не нужно. В материальном плане. Он уже не помнил, когда он привлекал женщин чисто на физическом уровне. Не то чтобы женщины не получали удовольствия с ним в постели. Но они получали удовольствие и от другого – от роскошных отелей, полезных связей, приглашений на самые модные вечеринки.

И вот он здесь, и у него всего лишь ветхая хижина, которая даже не принадлежит ему.

И она все равно хочет его.

И это было для него сильнейшим афродизиаком. Он даже не подозревал, что ему так не хватало этого в жизни.

Эмерсон понятия не имела, что он Холден Макколл, богатейший застройщик в штате. Она хотела лишь переспать с ним, и почему бы и нет?

– Давайте проясним, – сказал он. – Вы даже не целовались со мной. Вы даже не знаете, хочу ли я целоваться с вами. Но вы пришли сюда, даже не зная, чем все это закончится?

Ее лицо застыло. Ее губы сжались в тонкую полоску. И Холден осознал, что эта женщина не привыкла к отказам.

Она привыкла получать все, чего хотела. Женщина, привыкшая контролировать ситуацию, это было ясно. И было также ясно, что она привыкла сметать все препятствия на своем пути, хотя это никак не вязалось с ее страстным желанием угодить своим родителям.

– Вот вам и ответ, – сухо сказала она. – Это должно показать вам, насколько сильно мое влечение к вам. Если вы не испытываете такого же сильного влечения, это не важно. Это же не вы собираетесь вскоре вступить в брак, и, в конце концов, вы мужчина. Вы в любом случае будете в выигрыше. А для меня это будет волшебным моментом перед тем, как я отправлюсь в страну скучного банального моногамного секса.

– Так вы собираетесь хранить верность этому парню, за которого выходите замуж? Тому самому, с которым вы даже не спали?

– А иначе какой смысл в браке? Вы сами это только что сказали. Я верю в моногамию.

Он мог бы сказать ей, что ее отец, безусловно, не разделяет ее взглядов. Но это будет ошибкой. У него пока еще нет достаточной информации, чтобы расправиться с Джеймсом. А когда она у него будет, он не промахнется.

– Значит, вы ожидаете, что я трахну вас, независимо от того, испытываю я к вам влечение или нет. Даже если мне этого не хочется.

Она вздернула подбородок.

– Насколько я знаю, мужчины всегда готовы к этому.

– Справедливо. Но это очень низкая планка, не так ли?

– Я не…

– Знаете, что, – сказал он. – Я собираюсь поцеловать вас. И если после этого вы сможете уйти от меня, сделайте именно это.

Она моргнула.

– Но я не хочу уходить.

– Посмотрим, что вы будете чувствовать после поцелуя.

Он уронил топор, и тот со стуком упал на замерзшую землю.

Он уже знал.

Он уже знал, что ему будет чертовски трудно отпустить ее, если он прикоснется к ней. То, как она действовала на него, пробуждало какую‑то первобытную жажду в нем.

Она шагнула к нему, сохраняя равновесие на своих нелепых высоких каблуках. Она была мягкой и элегантной, а он был полураздетым и вспотевшим после рубки дров.

Она протянула руку и положила ладонь ему на грудь. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы удержаться и не схватить ее за руку, не прижать к себе так, чтобы она почувствовала, как бешено колотится его сердце.

Он не помнил, когда еще он так хотел женщину.

И он не знал, что было этому причиной – то, что она была запретным плодом, или то, что она хотела только его тело, и ничего больше. Потому что Холден Браун, тот человек, за которого он себя выдавал, не мог ничего предложить ей. Тот человек зависел от своего хозяина и жил в жалкой хижине на его ранчо. Он ничего не мог дать ей.