Арина Бурыгина - Пробуждение - Приснись мне снова

Вот такой у меня разговор с Каракатицей состоялся. Обалденно впечатляющий! В чем-то даже шокирующий. Во всяком случае, вернувшись в кабинет, я сразу плюхнулся в кресло. Вера Михална, моя замша (не в смысле — ткань, а вроде как заместитель), снисходительно улыбнулась, бросив в мою сторону таинственный взгляд.

— Даже не думай, — сказала она, взбивая шапку седых кудрей.

— Не думать о чем? — удивился я.

— Обо мне.

Признаться, Вера Михална меня этим ответом озадачила. Вообще-то я о ней особо часто и не думал — по служебной необходимости разве что. Женщине далеко за пятьдесят все-таки, без преувеличения годится мне в матери… Если она, конечно, что-либо подобное имела сейчас в виду. Оказывается, нет.

— Я не пойду, — пояснила заместительница, увидев мое замешательство. — Мне на пенсию пора, а не в начальники. И потом, я чувствую себя вполне на своем месте.

Ну да, конечно. На своем она месте… Еще бы — ответственности никакой, а зарплата лишь чуть-чуть ниже моей. И работка не пыльная — что я поручу. А я пожилых людей уважаю и грузить их излишне стесняюсь.

Но все-таки что она там такое сейчас выдала про начальника?.. Неужто проведала уже?

Вера Михална словно читала мои мысли. Видать, за пять лет со мной в одном кабинете и правда этому научилась.

— Да знаю я все, — сказала она, вновь усмехнувшись. — Не морщи лоб. Тоже мне секрет Полишинеля!

— Ну, и?.. — подался я вперед. Раз уж вездесущей заместительнице все известно, пусть хоть посоветует что-нибудь дельное.

— Что «ну»? — фыркнула Вера Михална, поднялась из-за стола, подкатила поближе ко мне кресло, грузно опустилась в него и зашептала, оглядываясь зачем-то по сторонам: — Только Машку Зорину не бери! Вот увидишь, она проситься будет!.. Еще и предложит чего за это, — подмигнула замша, — у нее не заржавеет!

Вера Михална визгливо захихикала, прикрывая пухлой веснушчатой ладошкой рот, а я густо покраснел, смекнув, на что намекает старая развратница. Хотя… Между нами, девочками, я бы еще подумал, отказываться ли от гипотетических предложений Зориной. Маша — она девушка в моем вкусе. Внешне, разумеется. А вот, так сказать, внутренне… Тут Вера Михална права. Впрочем, не мне же с ней работать!

Нет, заместительница сегодня определенно читала мои мысли.

— Не вздумай! — замахала она руками. Я покраснел еще больше и глупо ляпнул:

— Что именно?

— Ни то, ни другое. То — потому что она сразу всем растреплет о своем «приключении». Тебе это надо? А другое — потому что… Тебе что, меня не жалко?

Мне было Веру Михалну жалко. Не сильно, но все-таки. Женщиной она была неплохой. Не как женщина, а как человек. Да и, по правде говоря, ничего я с Машей Зориной затевать не собирался, никаких шуров-муров (или шур-мур?). Я вообще, стыдно признаться, за тринадцать лет семейной жизни ни разу жене не изменил! Разве только мысленно. С той же Зориной, кстати. Привлекательная девушка, что и говорить. И личико, и фигурка, и кожа, которой так и тянет коснуться! А запах!.. Да-да, запах. Почему-то для меня он имеет огромное значение. От того, какой запах присущ человеку, может напрямую зависеть мое к нему расположение, такой вот у меня пунктик. А Маша пахнет прекрасно — морем. Акациями и жимолостью. Солнцем и зноем. Желанием и вожделением…

— А кого бы вы предложили? — быстро спросил я, отгоняя наваждение.

— Ну, есть у меня варианты, конечно, — откинулась в жалобно скрипнувшем кресле Вера Михална. — Только подумать еще надо, взвесить… Не торопи меня, дай время. Сколько Каракатица дала на раздумья?

— Неделю.

— Замечательно, — тряхнула седыми кудрями замша, поднялась и покатила кресло на место.

Предсказание Веры Михалны начало сбываться уже в обед. Очередь на раздаче за мной заняла Маша Зорина. Причем, как мне показалось, она специально маячила неподалеку, делая вид, что разговаривает по мобильнику, и пропускала народ, дожидаясь меня. И стоило мне опустить поднос на прилавок, она тут же пристроилась сзади, коснулась меня соблазнительной грудью, чуть не дотронулась губами до моего уха и томно, с придыханием, зашептала:

— О, Матвей, как я тебе завидую! Поздравляю!

Меня обдало запахом моря, акаций, жимолости и прочего букета Машиных ароматов. А ее густые тяжелые волосы, распущенные по плечам, не только имели цвет липового меда, но медом же и пахли. От пряно-сладостной волны перехватило дыхание. А Зорина пошла на более плотный контакт и прижалась к моему бедру своим. Крутым и теплым. В животе у меня сразу стало щекотно и жарко. А во рту сухо.