Энн Уилл - Турбулентность

— Из-за тебя испортили праздник. Полгорода искало тебя. Ты можешь назвать мне вескую причину для такого поведения, Антония?!

За пышной юбкой Нелли раздались всхлипывания, мелькнуло и снова исчезло несчастное заплаканное личико. Но одного взгляда, который поймала Сабина, было достаточно, чтобы все понять. Кроме вины и смущения в нем была ненависть. Ненависть, направленная на нее. «Она все видела, — стрельнуло ей в голову. — Видела, как мы танцевали, как ее отец гладил меня, как увел в сад. Поэтому и убежала. Для ребенка это должно было быть шоком!»

— Не надо так строго с малышкой, — мягко сказала Сабина, но Теодор ее будто не слышал. — Успокойся! — сказала она громче. — Ничего ведь не случилось.

Теодор Тейлор вихрем развернулся к ней.

— Ничего не случилось?! — заговорил он с ней на повышенных тонах. — А ты представляешь, что я пережил из-за моего ребенка?

— Я…

— Конечно, нет! Разумеется, нет! Откуда! Откуда тебе знать? Для тебя существует только твоя авиация! Люди тебе не нужны! Тем более дети!

Каждое его слово впивалось как нож в сердце.

— Теодор, пожалуйста!

— И ты еще берешься давать советы другим?

— Я по крайней мере занимаюсь своей профессией, а не прячусь в буше!

Его глаза сузились до щелок, голос заледенел. Он резко развернулся и бросил через плечо:

— Тони, идем! Мы уезжаем домой.

Тони робко выбралась из своего укрытия. Но потом бодро дала отцу руку и зашагала рядом с ним, не оглядываясь. Она уже не боялась его гнева. Он выплеснулся на ту женщину, которую она приняла как друга, а та захотела отнять у нее папочку. Так ей и надо!

Сабина еще долго глядела вслед давно скрывшемуся за сверкающим огромным Санта-Клаусом джипу. Нелли подошла к ней:

— Думаю, тебе сейчас надо выпить чего-нибудь покрепче.

— Нет, — покачала головой Сабина. — Мне надо уехать. Лучше летать, чем кататься на русских горках.

Она на ватных ногах и с тяжелым сердцем поднялась к себе в комнату. «Это конец! А может, и к лучшему?»

В канун Нового года Сабина получила свой первый отпуск. Она полетела в Сидней к Хильде и Якобу Паули. Они приняли ее с распростертыми объятиями и критичными замечаниями.

— Ты стала кожа да кости! — любовно журила ее Хильда.

— А ты чего ожидала? Потому что без моей кухни, — добавлял Якоб.

Сабина слабо улыбалась их извечной перепалке. На большее у нее не было сил. Все они ушли на борьбу с болью, легшей на сердце.

— Можно, я присяду? У меня голова закружилась от суеты большого города. Наверное, я уже привыкла к покою и безлюдности австралийского буша.

— Вот, девочка, сегодня этот столик только твой. Отдыхай и наслаждайся домашней кухней! — Якоб пододвинул ей стул и исчез в кухне.

Через десять минут Хильда принесла полную тарелку с поджаристым жарким из свинины, обильно политым соусом, с картофелем, овощами и зеленью. Сабина растерянно сидела перед гигантской порцией. Но Хильда и ее помощница Перл были заняты многочисленными гостями, и она принялась за еду.

— Вот и правильно, — похвалила ее Хильда, пробегая мимо, и забрала вылизанную дочиста тарелку. — Сейчас принесу тебе пудинг с фруктовым соком.

— Ну уж нет, хватит! — рассмеялась Сабина и поднялась из-за стола.

Она с удовольствием принялась за работу, как будто никогда и не уходила отсюда. Откупоривала пиво, сервировала столы, крутилась на кухне с вечно стенающим добрым Якобом. Так она встречала Новый год и была очень рада этому. Но незадолго до полуночи в ресторан завалились братья Хестон с многочисленными друзьями и подружками.

— Всех с наступающим! — громогласно провозгласили они. — А мы за тобой!

Сабина рассмеялась. Она накануне сообщила неунывающим друзьям, что на пару дней прибудет в Сидней.

— Иди-иди, — подтолкнула ее Хильда. — Тебе не помешает немного побыть на людях.

Сабина и не заметила, как наступил Новый год, не запомнила названия многочисленных пабов, на которые они совершали набеги. Она заразилась озорным настроением молодежной компании, пила немножко больше обычного, смеялась немного больше. Стефан попробовал подвалить к ней, но его белокурая пассия закатила ему сцену ревности, и он отшутился. Дональд, у которого постоянной подруги, похоже, не было, был более настойчив.

— Не надо, Дональд, оставь! — сразу протрезвела Сабина.

Он посмотрел на нее такими глазами, что она чуть было не бросилась ему на шею. Дональд Хестон был замечательным парнем. Он боготворил ее и готов был на все, чтобы сделать ее счастливой. За ним не стояли призраки прошлого, и он был здесь, под рукой. Но это был лишь минутный порыв. «Нельзя же просто решить и заставить себя влюбиться в Дональда!» — подумала она. Нечто подобное она сказала Нелли Браун три недели назад, когда они говорили о Теодоре Тейлоре, о Тео. Тогда еще Нелли напророчила ей, что Теодор влюблен в нее. Она вспомнила их упоительную ночь. Неужели она так и останется единственной? Неужели ей никогда больше не лежать в его объятиях?