Барбара Воллес - Обрести свободу у алтаря

Ему нужно еще немного подождать. Они скоро приедут.

Но с наступлением сумерек его надежда почти растаяла. Он решил, что они не возвращаются, потому что Розалинд передумала. Что, оказавшись в доме своих родителей, она поняла, что хочет остаться в Камбрии.

Стоя у окна в библиотеке, Томас смотрел на кружащиеся в воздухе снежные хлопья. Он чувствовал себя одиноким и покинутым. У него сегодня целый день звонил телефон, но он сбрасывал все звонки, потому что не хотел ни с кем говорить. Даже с Лайнусом.

За окнами зажглись яркие гирлянды. На дорогах стало меньше автомобилей. Люди торопились домой, чтобы готовиться к встрече праздника.

Томас зажмурился.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Она может не оставаться здесь, но пусть они приедут домой хотя бы на Рождество.

— Папочка! — раздалось внизу.

Глаза Томаса распахнулись, сердце пропустило удар, а потом бешено застучало.

— Мэдди?

Он выскочил из библиотеки в коридор, и в следующую секунду в гостиную ворвалась его дочь.

— Папочка! С Рождеством!

Сбежав по лестнице, он раскрыл объятия, и Мэдди бросилась в них.

— И тебя с Рождеством, малышка.

Он крепко прижал ее к себе, и на его глаза навернулись слезы облегчения.

— Пошел снег, и мы тащились как черепаха, — сказала она, обнимая его за пояс.

Поверх головы Мэдди Томас увидел идущую к ним Розалинд. На ее волосах и куртке лежали снежные хлопья. Заметив слезы в его глазах, она инстинктивно приложила пальцы ко рту.

— Прости меня, Томас. Из-за снегопада наша поездка заняла больше времени, чем я предполагала. Телефон я уронила в лужу, и он сломался.

— Слава богу, вы благополучно добрались. — Томас посмотрел на дочку. — Мэдди, миссис Фейсон испекла целую гору печенья. Почему бы тебе не пойти на кухню и не попробовать его?

— Ура! — воскликнула Мэдди и выбежала в коридор, снимая на ходу пальто.

Оставшись наедине, Томас и Розалинд какое-то время стояли и молча смотрели друг на друга.

— Нам нужно поговорить, — одновременно произнесли они затем.

— Я тебя внимательно слушаю, — сказал Томас. Если его ждут плохие новости, пусть лучше он их услышит прямо сейчас.

* * *

Розалинд глубоко вдохнула, чтобы сохранить спокойствие. С чего ей начать? Ей столько всего нужно ему сказать. По дороге сюда она придумала целую речь, но сейчас от волнения все слова в ее голове перепутались.

— Прости, что заставила тебя беспокоиться. Я правда утопила телефон. — Он выскользнул у нее из кармана на заправке и упал прямо в лужу.

— Главное, что вы дома.

— Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы все обдумать. — Она сделала паузу, чтобы тщательно подобрать дальнейшие слова. — Я была не права. Мне не следовало перекладывать на твои плечи решение всех проблем, которые у нас были. Я многое вспомнила. Я помню, какой резкой и капризной я была, потому что все шло не так, как я этого хотела. Я вымещала свое недовольство и раздражение на тебе, а ты это стоически терпел.

Он покачал головой.

— Не вини себя во всем. Меня не было рядом с тобой, когда я был тебе нужен.

— Это так, но мне следовало больше с тобой разговаривать, делиться своими мыслями и чувствами. Вместо этого я жаловалась и ждала, что ты решишь все мои проблемы. Мне даже в голову не приходило, что ты тоже испытывал большие трудности.

— Потому что я тоже не был с тобой откровенен, — ответил Томас. — Я боялся признаться, как много для меня значит «Коллиерс соуп» и как мне нравится управлять компанией.

— Я знала. Я видела это в твоих глазах и ревновала тебя к твоему наследию. В Камбрии твой мир вращался вокруг семьи, а когда мы перебрались в Лондон, мне пришлось делить твое внимание с «Коллиерс соуп».

— Клянусь, что никогда не буду таким, как мой дед и отец.

Теперь, когда она попросила у него прощения, у нее полегчало на сердце. Вместе с этой легкостью пришла смелость. Подойдя ближе к нему, она приложила ладонь к его щеке.

— Ты не такой. Когда я думаю обо всех жертвах, на которые ты пошел ради меня во время нашего брака…

Томас убрал прядь волос, упавшую ей на лицо.

— Этого было недостаточно. Мне следовало прилагать больше стараний, чтобы выполнить свои обещания.

— А мне не следовало на тебя давить и винить тебя во всех своих несчастьях. Я очень тебя люблю, Томас Коллиер.

Вместо ответа, он накрыл ее губы своими, и этот поцелуй оказался красноречивее любых слов. Закрыв глаза, Розалинд обвила руками его шею и растворилась в чудесном мгновении.